Трикс. Дилогия

Лукьяненко Сергей Васильевич

– Почему самые глупые? – спросил Трикс.

– Не думаю я, что ты убежал. Скорее, Гриз отпустил тебя ради каких-то своих целей. – Барон прищурился. – Ну, ну… Не надо слез. Ты уже почти взрослый, и тебе не пристало проявлять свои эмоции. У меня, быть может, тоже на сердце не сладко! Но я не реву, не ругаюсь, а спокойно с тобой разговариваю!

В дверь постучали. Иен, повинуясь жесту барона, открыл.

На пороге стояла жена барона, держа запечатанный сургучом свиток.

– Написала, – холодно сказала она, не глядя на детей. – Для какого надо

было писать-то?

– Для Трикса, – весело сказал барон. – Ну, для настоящего. Который оруженосец.

– Не важно, я внешность описывать не стала, – равнодушно сказала женщина. Протянула барону свиток. Поглядела на бутылку, буркнула: – Не напивайся как свинья, выгоню спать к прислуге.

– А это мысль, – когда дверь за баронессой закрылась, сказал барон. – Прислуга… кхм. Идем, Трикс. Я сам посажу тебя в лодку.

– Вы мне даже переночевать не дадите? – возмутился Трикс. – А как же гостеприимство?

Барон вздохнул и покачал головой. Легонько хлопнул Трикса по затылку. Сказал Иену:

– Неблагодарный мальчик, верно? Трикс, не испытывай мое терпение. Идем!

– Можно мне проводить Трикса… то есть Иена? – внезапно спросил Иен.

Барон с любопытством посмотрел на мальчика. Взял со стола канделябр и сказал:

– А вот ты – неглуп. И по-своему честен. Идем, конечно же.

Потрясенный и растерянный, Трикс плелся за бароном и бывшим оруженосцем по пустым темным коридорам. На душе было гадко. А вот барон, похоже, пребывал в хорошем настроении. Мурлыкал себе под нос какую-то песенку, в которой ему приходилось то и дело пропускать слова, заменяя их на «пам», «пам-пам» и «пам-пам-пам»:

Реталер, доблестный барон, решил собрать оброк Своим вассалам, пам-пам-пам, поставил крайний срок. И вот, почесывая пам, отправился он в путь, Мечтая пам или копье куда-нибудь воткнуть…

Трикс мрачно подумал, что барон и впрямь деликатен – его отец, когда напивался с друзьями, распевал песенку о бароне Реталере как есть, со всеми словами.

На пристани дежурили новые стражники, которые при появлении барона мгновенно удалились в замок. Видимо, все было условлено загодя. Барон с мальчишками подошел к лодке, по-прежнему привязанной у причала. Ткнул пальцем в мешок, лежащий на дне лодки, коротко сказал:

– Еда.

– Спасибо, ваша светлость… – сказал Трикс сквозь зубы.

– Не злись. Вырастешь – оценишь мою доброту. – Барона, казалось, ничего не могло вывести из себя. – Держи свиток. И отправляйся в Дилон.

Трикс взял свиток и спрятал за пазуху. Смерил Иена негодующим взглядом, но говорить ничего не стал, спустился в лодку. Ночь была лунная, светлая, на небе ни облачка – хоть до утра плыви.

– Я отвяжу, – сказал Иен. – Это же моя обязанность как оруженосца.

От возмущения Трикс даже не нашелся что сказать своему коварному спутнику. А вот барон захохотал, хлопая себя

по толстым ляжкам. Иен невозмутимо отвязал веревку, забросил в лодку, поднатужился – и оттолкнул лодку от причала.

– Ты… – Трикс только собрался выкрикнуть ему напоследок какую-нибудь особенную гадость, но Иен вдруг разбежался по скрипучим доскам и прыгнул в лодку, едва ее не опрокинув. Трикс схватился за борта и завопил: – Ты идиот! Утопишь!

– Греби, греби! – хватаясь за весла, зашептал Иен. – Руками греби!

Сообразив, что происходит, Трикс принялся грести. Теперь настал черед барона вопить с берега:

– Иен! Трикс! Чертов придурок! А ну плыви назад!

– Не могу, ваша светлость! – гребя изо всех сил и не оборачиваясь, выкрикнул Иен. – Я же дал клятву! Я оруженосец!

Барон несколько секунд хватал ртом воздух. Лицо его опасно побагровело. Потом он проревел:

– Куда катится мир? Дети – вы позор своих родителей!

– Ваша светлость, вы себе другого Трикса найдете! – крикнул Иен. – Нас много разбежалось, вот увидите, скоро еще придут!

И он приналег на весла, больше не слушая проклятия, доносящиеся с берега. К счастью, у Галана и впрямь было плохо с магией – проклятия все были старые, скучные, неработающие.

– Не станет гнаться, – уверенно сказал Иен, когда лодка вышла на стремнину. – Ночью опасно. Да и лодки у них все на берегу.

Трикс растерянно смотрел на оруженосца. Потом спросил:

– Ты чего в лодку-то прыгнул?

– Хорошо, если через год барон и впрямь пристроит в подмастерья, – рассудительно сказал Иен. – А если решит утопить в омуте? Я таких весельчаков хорошо знаю. Он когда хочет, то добрый, а когда не хочет, то очень даже злой. И вообще… Я же твой оруженосец.

– Иен… – Вся обида сразу вылетела у Трикса из головы. – Ты… ты мне теперь не просто оруженосец! Ты мне друг… нет! Ты мне будешь кровный брат! Как юный оруженосец Уолли славному рыцарю Ламу!

– Это как? – Иен посмотрел на Трикса с любопытством.

– А ты песню не слышал? «Балладу про юного Уолли и славного Лама»?

– Нет, – смутился Иен.

– Хорошая баллада, душевная. Я хотел про Уолли и Лама в хрониках почитать, но мне почему-то отец запретил, сказал – рано.

– Давай станем кровными братьями, – согласился Иен. – Только ножа нет. Надо было у барона со стола нож спереть.

– Завтра побратаемся, – решил Трикс. – Все равно – спасибо! Будет знать… старый интриган… А ты уверен, что в тебе нет благородной крови?

Иен засмущался и замотал головой:

– Нет… я же говорю – у меня отец был садовник. Мать ему помогала.

– Ну… всякое бывает, – задумчиво сказал Трикс. – Бывает так, человек живет-живет, а потом оказывается, что он незаконнорожденный сын герцога.

– Я на папу похож, – ответил Иен. – Вряд ли… Давай посмотрим, что нам с собой дали?

– Я посмотрю, а ты греби, – решил Трикс.

Все-таки пока Иен оставался его оруженосцем, а никаким не кровным братом, так что ему стоило поработать.