Трикс. Дилогия
Шрифт:
– Следом идут, – уныло сказал мальчик, ускоряя шаги и стараясь идти впереди Трикса. – Ага…
Трикс обернулся – и впрямь, отиравшаяся на берегу компания двинулась за ними. Трикс насчитал шестерых.
– Иди спокойно, – решил Трикс. – Сейчас кто-нибудь появится, струсят.
– Ага. Уже появились, – грустно сказал мальчишка. – Сейчас грабить будут.
Впереди действительно появились двое подростков, ровесников Трикса. Судя по всему, предводители идущей сзади компании.
Трикс поискал взглядом хоть кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь. Но рыбаки
Зато под ногами обнаружилась длинная крепкая жердь. Почти с такой же Трикс занимался под руководством капитана стражи, прежде чем ему впервые дали учебный меч. Трикс подобрал жердь, отер грязь о штаны, чтобы руки не скользили, и взял ее боевым хватом, который в учебниках носил красивое название «молодецкая забава»: двумя руками, сжимая кулаки один над другим на вертикально поставленной палке.
Один из подростков, ширококостный и крепкий, сразу видно – высоким не вырастет, но плечи будут о-го-го! – сплюнул себе под ноги, сделал шаг навстречу и спросил:
– Что, мастер на палках драться?
– Да, – ответил Трикс как можно увереннее. На самом деле никаким мастером он не был, да и с шестом дрался последний раз года три назад. Эх, если бы ему дали меч! А еще лучше – меч и кольчугу!
– Грак, тащи мою палку, – велел подросток, приглаживая курчавые волосы. Его спутник живо метнулся к сараям. Трикс обернулся – идущие следом мальчишки остановились, выжидая. Похоже, ему предстояло драться один на один с главарем. Что ж, рыцарское благородство проникает даже в самые низкие души…
– Ага. Он на палках лучше всех в Рыбачьем дерется, – шепнул Триксу его маленький спутник. – А ты умеешь, да?
Трикс мрачно смотрел, как Грак тащит своему дружку палку. Шикарная палка – длиной метра полтора, как и та, что Трикс подобрал в грязи, но явно из хорошего, прочного дерева, отполированная руками, с вмятинами по краям – на палке дрались часто и в охотку, но она так и не сломалась. А у Трикса была обычная буковая жердь…
– Я умею, – сказал Трикс, чтобы подбодрить то ли мальчишку, то ли себя. – Знаешь, как я умею?
На него вдруг накатило вдохновение. Учитель относился к палке с должным для рыцаря презрением, но если уж ничего другого нет…
– Боевой шест – оружие простое и безыскусное, будто слово воина, – сказал Трикс. – Удары шеста – прямы и честны, нет в них подлости арбалетных болтов и коварства стального клинка. Дерево растет из земли и тянется к небу – так и шест выбивает у врага почву под ногами и отправляет к небесам! Не дерево крепко – несгибаема воля! Шест – продолжение рук воина, удар – продолжение взгляда воина, победа – продолжение пути воина. Движения боя знакомы мне как птице – взмахи крыльев, а рыбе – изгибы плавников!
– Ух ты! – выпалил мальчуган. – Ух ты! Ага! Всыпь ему! Он вечно у всех монеты отбирает! Ага!
Трикс с грустью подумал, что его пламенная речь, достойная занесения в хроники и учебники, пропала даром – надо было громче, громче говорить, может, и противник бы испугался! А так только сопливый мальчишка в восторг пришел…
Но делать
В следующий миг кудлатый крутанул руки, будто выкручивая корабельный штурвал, его шест описал круг – и стремительно клюнул Трикса одним концом.
Руки у Трикса будто заработали сами по себе. Его шест взмыл навстречу вражескому, отбил отполированное ударами навершие, целящее в лицо Триксу, и заходил короткими злыми выпадами, слева и справа, сверху и снизу…
В глазах у кудлатого появился испуг. Он начал отступать, отбивая удары Трикса и больше не пытаясь атаковать. Но в Трикса вселился экстаз поединка. Шест в его руках порхал, и даже отбитые удары заставляли врага вскрикивать от боли в руках. А через несколько мгновений он уже не успевал и защищаться – один удар пришелся ему по колену, второй – под дых, третий шел в горло – и не останови перепуганный Трикс в последнее мгновение руку, он бы легко сломал противнику шею или размолотил на кусочки челюсть.
– Сдаюсь! – завопил кудлатый, падая задницей в грязь и отбрасывая шест. – Сдаюсь, сдаюсь, нельзя сдавшегося бить!
Трикс остановился. Настоящий рыцарь обязан проявлять благородство даже к врагам низкого происхождения.
– Чтоб никогда больше не смел заступать мне дорогу! – грозно сказал Трикс. – Ясно? И если обидите этого… – он покосился на малыша, радостно подхватившего шест поверженного противника, – … этого невинного ребенка, то я вернусь и переломаю тебе руки и ноги.
– Какой он невинный ребенок! – возмутился кудлатый, одной рукой растирая колено, а другой держась за живот. – Он здесь не живет, а на пристань бегает! А рыбаки его бить не дают, говорят – маленький! Раз маленький – пусть идет к храмам, милостыню просит!
Трикс поднял шест.
– Хорошо, не будем трогать! – выкрикнул предводитель, быстро отползая и пытаясь встать. – Так бы и сказал, что смертельный бой знаешь!
Трикс с гордостью посмотрел на свою палку, забросил ее на плечо. Сказал наставительно:
– Меня учили драться лучшие мастера в северных горных монастырях. Ясно?
– Я так и подумал. – Кудлатый поднялся, мрачно посмотрел на своих товарищей. – Нельзя так… при всех… Мне теперь придется каждому морду бить, чтобы не рыпались…
Не снисходя больше до разговора, Трикс и его сияющий от счастья спутник миновали незадачливых грабителей. На Трикса смотрели с уважением и страхом, видимо, поверженный предводитель и впрямь славился своим умением боя на палках.
– Что ж ты сюда ходишь, если нельзя? – спросил Трикс.
Мальчишка засопел и не ответил. Впрочем, даже далекому ранее от житейских проблем Триксу было понятно – такие места, как рыбный рынок, где ловкий мальчуган может чего-нибудь заработать благодаря острому глазу и ловко подвешенному языку, даже в Дилоне встречаются нечасто.