Трикстер, Гермес, Джокер
Шрифт:
В щели появилась очередная карточка, и мне даже смотреть на нее не надо было, я и так знал, что на ней мое имя. Если ты посмотришь на Смерть, она посмотрит на тебя — а возить его туда-сюда и без меня найдется, кому.
Тут я не раздумывал, я просто решил забрать этого гада с собой. Я нажал на газ, мы понеслись сквозь тьму, и я на полном ходу крутнул руль вправо.
Но мне не удалось его сделать. Видно, у него сзади была своя система управления, я услышал звук тормозов, прежде чем вылететь из машины. И представь себе, парень, я не разбился о дорогу, не улетел в кусты, ничего такого — я просто провалился в ничто. Все, за что я мог удержаться, было лицо Джиннили. Я вглядывался в него, в ее глаза, ее улыбку, ее мечты,
Немногие видали Смерть в лицо и знают, на какой машине он ездит. Так что на мне особые обязательства. Кто-то должен выследить этого ублюдка и пустить в расход. Я ни у кого ничего не спрашивал. Просто взял пушку, которая осталась у меня после Вьетнама, и засунул ее под сиденье. Когда я его увижу, я отстрелю ему все бриллианты, превращу его в чертову пыль.
— Разве можно убить смерть? — тихо спросил Дэниел.
— Фиг знает. Но черта ли не попробовать?
— Это да, — согласился Дэниел. Он откинулся на сиденье и закрыл глаза, попытался представить лицо Джиннили, но не было сил. Он открыл глаза, и его тут же ослепил дальний свет встречной машины. Дэниелу показалось, что это был черный лимузин. Он оглянулся, чтобы посмотреть через заднее стекло, и сказал Кенни:
— Из-за света я не разглядел как следует, но по-моему, это был черный лимузин.
— Ты спятил, парень? Это была красная «тойота».
Дэниел посмотрел, как задние фары удаляющейся машины сливаются в одну точку. У него было ощущение, что машина была длинной, вытянутой и черной.
— Точно?
— Успокойся, парень, — уверил его Кенни. — История тяжелая, сам понимаю. Не всякому под силу. Но уж положись на меня, я водил тот лимузин и узнаю его даже слепым. Это была красная «тойота», клянусь.
Дэниел снова сел как положено:
— Ну ладно. В конце концов, это ваш патруль. Я просто хотел помочь.
— Я понял, братишка, понял и оценил. Черт побери, парень, ты плакал, когда я рассказывал про нашу часть — думаешь, я этого не заметил? Когда я в патруле, я подбираю всех автостопщиков, и всем им рассказываю про лицо Джиннили и свою службу у Смерти. Некоторые молчат, некоторые посылают меня к черту, некоторые пытаются пошутить, мол, после войны и не так крыша съедет, и все они, черт возьми, вылезают из машины при первой возможности и предпочитают лучше постоять на пустынном шоссе, чем проехать со мной лишнюю милю. Только у немногих, может, у двоих из тысячи, окажется сердце, которое дрогнет. Ты — из этих немногих. Ты знаком со смертью?
Вопрос, прямой и неожиданный, застал Дэниела врасплох.
— Почему вы спрашиваете?
— Нюх, — Кенни пожал плечами. — Чутье. Не думай, я к тебе в душу не полезу. Не хочешь — не говори.
— Однажды я чуть не умер, — сказал Дэниел. — От взрыва. Пока меня везли в больницу, сердце остановилось, пришлось ударить по нему, чтобы оно заработало. Это рассказывал мне врач, сам я не помню. Все, что я помню — я падал, падал бесконечно, и вдруг прямо передо мной оказалось зеркало, я инстинктивно вытянул руки, но не помню, что было дальше, продолжал ли я падать сквозь него или разбился, или что. Мне кажется, что тогда в зеркале я увидел Смерть очень близко, но я не помню, что я там видел и видел ли что-нибудь вообще.
— Точно Смерть. Это его любимые игрушки: окна и зеркала.
— Можно мне кое-что спросить?
Кенни взглянул с интересом:
— Валяй.
— Просто чтобы лучше представить, — начал Дэниел. — Вы сказали, что после того, как увидели фотографию Джиннили, потерялись внутри себя, исчезли. Исчезли — как? Тела физически не стало?
— Наоборот. Тело осталось, не стало души. Понимаешь,
Дэниел задумался. Это было больше похоже на правду. Он попытался вообразить, как исчезает его душа, и улыбнулся, поняв, что это невозможно: ведь именно душа была отправной точкой воображения. Но эта мысль выбила его из колеи.
Кенни, кажется, почувствовал его состояние:
— Парень, ты чего?
— Я попытался представить свою душу.
— А, понимаю, странно, да? Будто телевизор смотрит сам себя, или игральный автомат играет сам с собой, что-то вроде того.
— Что-то вроде того, — повторил Дэниел, хихикнув.
Кенни, посерьезнев, не отводил глаз от дороги. Он вдруг кивнул, точно приняв важное решение, и снова повернулся к Дэниелу:
— Слушай, Герман, я тебе вот что предложу. Может, поездишь со мной, пока я в патруле? Если хочешь шальных денег, найдем тебе достойную работу в казино, а если тебе надо где-то отсидеться, у меня есть лишняя койка и жратвы полно. Я хоть и не какая-нибудь Джулия Чайлд, [30] но готовлю нормально, во всяком случае, консервами не питаюсь.
30
Джулия Чайлд — знаменитая в Америке повар, автор нескольких кулинарных книг и телепрограммы, посвященной французской кухне.
Придя в себя от такого предложения, Дэниел покачал головой:
— Спасибо, но у меня тоже своя задача. Может, потом, когда я ее выполню…
— А что за задача? Это все твои религиозные штуки?
— Пожалуй. Можно сказать, что я нашел Грааль…
— Чего? — Кенни навострил уши. — Грааль?
— Ну да, наподобие Святого Грааля.
— Это та хреновина, за которой охотились рыцари Круглого Стола? Чашка, которая осталась от Господа? Я там на базе частенько их вспоминал, как они сражались с драконами. Фоксворт надо мной потешался, говорил: «Да брось ты этих рыцарей с их столом. Вот несло их в такую даль из-за бабы». Я ему объяснял, что баба там не при чем. Вся штука была в поиске, в самом пути. Он мне ответил: «Да ладно, Кенни, бабы есть бабы. Чего их искать, их надо трахать». Вот такой он и был, Фоксворт — бабы да музыка. Чертов Фоксворт. Заглотил пулю в Сонг Бе. Мне про это рассказал парень с соседней койки в военном госпитале. — Кенни отнял руки от руля и беспомощно развел ими. — Прости, братишка. Запарил я тебя. Что-то у меня сегодня язык развязался.
— Я понимаю. Ничего.
— Так ты сказал, ты ищешь этот Грааль?
— Не совсем. Я его нашел — не Святой Грааль, конечно, но нечто похожее. Теперь мне надо понять, что с ним делать.
— Что делать? Не выпускать из рук!
— Я тоже сначала так думал. Но теперь мне кажется, что это как раз то, чего делать не надо.
— Я знаю ребят в Вегасе, которые смогут его удачно загнать, если ты надумаешь от него избавиться. Будешь чистый, как стеклышко.
— Бесполезно. Его нельзя продать, купить, украсть или оставить себе. Но надеюсь, что его можно открыть.
— В бардачке есть штопор, — предложил Кенни.
— Штопор вряд ли пригодится, но спасибо за совет. Я думаю, у меня получится. Просто уверен.
— Так держать, парень. Так или иначе, все стены когда-нибудь падут. Душа, может, и принадлежит Христу, но задница только этому миру. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, найди меня в Шамроке или дай знать. Я примчусь в момент. У нас с Фоксвортом была своя тайная армия, все отпетые дурни и наркоманы, отщепенцы, мерзавцы и негодяи, мы звали ее Братством Правды. Фоксворт был главнокомандующим, я — полевым командиром, он звал меня Командир Хаос. У нас было только одно правило — мы начинали собрания, только когда все набирались настолько, что уже не могли встать и отсалютовать флагу. Чертов Фоксворт, парень…