Трикстер, Гермес, Джокер

Додж Джим

Может, Дэниел и есть Ди-Джей. Я помню, как он целовал мой шрам. Я знаю: то, что скользнуло тогда между нами — были истинные мы. Вальс под июльским

дождем, и кругом сплошные звезды. Я знаю, что придумала Мию, но Дэниел был настоящим, достаточно настоящим, чтобы придумать меня.

Алмаз все это время был со мной. Я знаю, что Дэниел был — и есть — настоящий, а алмаз — нет. Я никогда в него не смотрела. Я просто забрала его прямо в свертке и заботилась о нем, потому что все на свете требует заботы. Алмаз становился все легче, но не уменьшался, только горел ярче и ярче, и я боялась, что если он останется у меня, то изойдет светом, растает, и Дэниел никогда не найдет дороги назад.

Странно. Алмаз ненастоящий, но это все, что от нас осталось. Сегодня на закате я приехала с

ним на мост Миссисипи. Я жена Дэниела. Я должна сдержать свой обет.

Я вынула Алмаз из сумки и вгляделась в него изо всех сил. Мне нужен был знак, мне надо было увидеть в этом шарике хоть что-то, что осталось бы со мной. Я ничего не увидела и не почувствовала.

Я раскрыла ладони и отпустила его. Я думала, что он коснется воды и утонет без всплеска, как дыхание, растворившееся в воздухе.

Алмаз ворвался в реку, словно комета, в ответ выплеснулось пол-Миссисипи, и брызги стали золотыми от заходящего солнца.

Ничего я не знаю. Наверное, это означает, что я здорова. Но я снова схожу с ума.