Трилби
Шрифт:
— Пойдем в библиотеку, мы там поставили новый диван.
Дэвид пошел за ней, его сердце бешено колотилось.
Селина провела его в небольшую комнату и закрыла дверь, прислонившись к ней спиной. Слышно было, как щелкнул замок.
— Ты весь в пыли, — упрекнула она, когда он обнял ее.
— Не обращай внимания на пыль. Поцелуй меня.
Он отыскал ее губы и жадно поцеловал. Дэвид застонал, когда почувствовал, как она приподнялась на цыпочки, и ощутил ее бедра.
— Тебя не было целых две недели.
Дрожащими руками он стал приподнимать юбку, пока не коснулся
Он снял мешающую одежду и прижал женщину к двери, покрывая ее лицо поцелуями. Затем обхватил руками ее бедра и прижал к своему возбужденному телу. У нее перехватило дыхание.
— Дэ… вид! Здесь нельзя!
Он, смеясь, заглушил поцелуем ее слова и крепко держал ее, пока его тело ритмично двигалось. Дверь слабо скрипела и щелкала, и по мере давления на нее начала громко хлопать, когда движения его бедер достигли завершения в безумном забвении.
Селина улыбнулась, когда почувствовала его конвульсивные движения, никого она еще так сильно не желала, но, как и большинство мужчин, он ставил свое удовольствие на первое место.
Дэвид, едва дыша, прислонился лбом к двери, пока его сотрясало от наслаждения. Затем наступило расслабление. Его тело стало тяжелым, пульсирующим.
— Я рад, что в доме никого нет, — прошептал он.
— Да. Отпусти меня, Дэвид, — спокойно сказала она.
Он поднял голову и посмотрел на нее с удовлетворением.
— Ты всегда выглядишь так, будто мы и не занимались любовью, — сказал он задумчиво. — Или ты делаешь это только ради меня? Ты любишь меня, но секс тебе безразличен?
Она пожала плечами.
— Это не имеет значения.
Он сжал губы.
— Возможно, мне следует больше думать о том, чтобы ты получала наслаждение, моя маленькая.
Он отошел от нее и начал полностью раздеваться.
Было совсем светло. Она еще никогда не видела мужчину полностью обнаженным. Когда он встал перед ней, она была потрясена, что он был возбужден и полностью способен на продолжение. У него было красивое тело, очень сильное и одновременно стройное.
— Это же библиотека, — начала она.
— Именно. Мы с тобой еще никогда не занимались любовью на полу, не так ли?
Она покраснела. Его сильные руки начали умело раздевать ее.
Селина не протестовала, даже когда стояла обнаженная, а он целовал ее полную грудь и длинную красивую шею.
— Какое у тебя выражение лица, — нежно засмеялся он и начал ласкать языком ее грудь. Потом поднял ее на руки и отнес на огромный персидский ковер, который лежал между стульями и бархатным диваном. Он опустил на него Селину и встал на колени между ее ног. Несколько минут, которые, казалось, тянулись, как часы, он просто смотрел на нее, лишь слегка дотрагиваясь до ее вздрагивающего тела. Затем опустил голову к ее животу и начал ласкать, ее губами, как не ласкал еще ни один мужчина. Она чуть не задохнулась, когда он, сжав руками ее бедра, жадно склонил голову к ее самому сокровенному месту. Она пыталась воспротивиться, но его губы давали ей такое неизведанное наслаждение, что она не могла
Она хватала ртом воздух, прижималась к нему, умоляя его. Он встал на колени и пронзил ее нежное тело своей возбужденной плотью. Ее тело трепетало при каждом сильном толчке. Дрожь продолжалась и продолжалась, она смеялась и плакала, и прижималась к нему, когда, наконец, он привел ее в рай наслаждения и сам задрожал, достигнув предела ощущений.
Много позже она сидела в кресле, голова у нее кружилась, она была полностью одета, но все еще находилась во власти чувственного наслаждения.
— Это было, как будто я овладел девственницей, — сказал он удовлетворенно, стоя перед ней уже в форме. — Это было у нас, как в первый раз, когда ты нервничала, стеснялась и боялась.
Она смотрела на свои руки.
— Ты делаешь… это со своей женой?
— Я никогда ни с кем этого не делал, — ответил он спокойно. — И никогда не буду делать. Только с тобой. Я люблю тебя. Тебе это не приходило в голову?
Она подняла бледное и напряженное лицо, ее темные глаза встретились с его глазами.
— Любишь… меня?
— Люблю тебя, — подтвердил он.
— Но я… я не леди.
— Для меня ты всегда леди.
— Как ты можешь любить меня? Женщину неблагородного происхождения, — она заплакала.
Он взял ее лицо в свои ладони, улыбнулся ободряющей улыбкой, ее ранимость была неожиданной:
— Ты настоящая женщина, Селина.
Он поцеловал ее, она прильнула к нему, ее щека прижалась к его груди.
— Пожалуйста, скажи, что я у тебя единственная, даже если это неправда, — прошептала она.
— Ты для меня единственная женщина, — честно сказал он ей. — И ты будешь моей последней женщиной, — он нагнулся и нежно поцеловал ее.
— Я скоро вернусь.
Она смотрела, как он уходит, и думала о чувствах, которые испытала. Теперь дни будут тянуться очень долго, пока она снова не увидит его.
Она вспомнила о жене Дэвида, и кровь ее закипела. Нужно срочно что-то решать. Она не хотела делить его с другой женщиной. Если он действительно любит ее, а она поверила, что любит, Дэвид не должен разрываться между ними. Он не должен любить жену, решила она.
Напевая, она вернулась к своим делам.
Глава 6
С приятной отрешенностью Трилби наблюдала, как мексиканцы в красочных национальных костюмах танцевали под ритмичную волнующую мелодию. За долгие месяцы, что они провели в Аризоне, она впервые присутствовала на таком празднике. Несмотря на природную сдержанность, она увлеклась яркой атмосферой праздника.
Рядом с ней, прислонившись к кирпичной стене, стоял Торн. Он был одет буднично, Джек тоже. Трилби с матерью выделялись в толпе своими европейскими платьями. На мексиканских женщинах в основном были белые блузки и цветные юбки. У мужчин — белые юбки и яркие пончо. Трилби недовольно поморщилась. Она была одета в светло-голубое платье, отделанное белой оборкой, на ногах высокие туфли на застежках. Она в который раз поправила высокий воротник.