Трилби
Шрифт:
— Поверь мне, что в коляске здесь ездить гораздо удобнее, и я рада, что ты сама управляешь лошадью.
— Я думаю, что ты будешь хорошей ученицей.
Трилби улыбнулась.
Она сама удивлялась, как это она решилась поехать с Сисси в коляске, но лошадь оказалась такой спокойной и послушной, что почти не пришлось погонять ее. И все же. Она осмотрелась и нахмурилась.
— Сисси, на горизонте появились облака. Помнишь, я тебе рассказывала, как опасен сухой дождь, когда он идет в нескольких
— Да, я помню, — ответила Сисси, но ее мысли были заняты совсем другим.
— Нам лучше вернуться домой.
— Но мы только приехали.
— Сисси!
— Успокойся, Трилби. Я только хочу здесь немного походить. И потом, сухого дождя еще нет. Почему бы тебе не заехать сейчас за Ричардом, — добавила она с лукавой усмешкой. — Мне очень не хочется уезжать отсюда так сразу, — она театрально вздохнула. — Тебе придется поехать за ним одной, — Сисси внимательно посмотрела на подругу и засмеялась. — Я уверена, тебе не очень захочется заезжать за мной на обратном пути.
Сердце Трилби встрепенулось.
Сисси давала ей прекрасную возможность побыть наедине с Ричардом, который доехал с ними до загона и остался там, чтобы посмотреть, как ковбои клеймят скот. Девушки обещали заехать за ним на обратном пути.
Сисси решила помочь Трилби в ее сердечных делах, и та была очень благодарна ей. Единственное, чего она боялась, — самой управлять лошадью. Трилби посмотрела на лошадь — та была послушной, и хотя поводья лежали на земле, лошадь не двигалась с места.
— Я все-таки боюсь, что не смогу управлять ею, — сказала с беспокойством Трилби.
— Ты ей нравишься. Ослабь поводья, и она сама пойдет по дороге, и натяни, если захочешь остановиться. Ты доберешься до загона, а там Ричард сам будет управлять лошадью.
— Ну… хорошо. Но я не должна оставлять тебя здесь одну…
— Не будь глупой. Здесь совершенно безопасно. А, кроме того, у меня есть этот ужасный револьвер, который заставил взять твой отец, — она осторожно взяла револьвер за ручку, как будто это была ядовитая змея.
— Я скоро вернусь, — пообещала Трилби, ее глаза светились радостью при мысли, что она будет наедине с Ричардом. — Ты замечательный человек.
— Я знаю, — усмехнулась Сисси. — Поезжай. Пусть Джулия поревнует.
— Она могла бы поехать с нами, — возразила Трилби.
— И испортила бы на солнце свой цвет лица. Это ужасно!
Трилби засмеялась и взобралась на сиденье коляски.
— Я скоро буду.
— Хорошо, — пробормотала Сисси, поглощенная поисками черепков.
Трилби быстро без осложнений доехала до загона, но с радостью передала вожжи Ричарду на обратном пути.
Они молча ехали по дороге. Ему было плохо и
— Мне ужасно здесь не нравится, — раздраженно сказал он. — Я жалею, что приехал.
Трилби расстроилась.
— Я надеялась, что тебе здесь понравится, Ричард. Здесь не так уж плохо, когда привыкнешь.
— Я не согласен, — его глаза смотрели вдаль. — Здесь, как в аду, прости за такие слова. Это действительно, ни на что не годная земля.
Трилби опустила глаза. Ричард слегка ударил лошадь вожжами, чтобы та бежала быстрее.
— Ты собираешься жениться на Джулии, Ричард?
— Да. Она хорошенькая и нежная, а у ее родителей есть деньги. Она, конечно, не смогла бы жить в этой проклятой пустыне.
Глаза Трилби наполнились слезами.
— О черт! Трилби, я совсем не хотел обидеть тебя.
Ричард остановил лошадь и дотронулся рукой до ее расстроенного лица.
— Извини, маленькая. Мне очень и очень жаль, Трилби.
Он приподнял ее подбородок и посмотрел на ее мягкие дрожащие губы. Он никогда еще не целовал ее, и сейчас ему вдруг захотелось этого. Виновато улыбаясь, он медленно наклонился и поцеловал ее, осторожно прижав к своей груди.
Трилби ожидала, что звезды упадут с неба, если Ричард ее так поцелует, но, к ее удивлению, это совершенно не походило на то наслаждение, которое вызвал у нее поцелуй Торна. Ей стало обидно, и она поцеловала его сама, пытаясь вызвать в себе ответное чувство. Она же любила его! Конечно, любила!
Мужчина верхом на лошади был тоже уверен в этом, когда увидел целующуюся пару. Он закипел от гнева, почувствовав, что его предали, и готов был убить соперника.
— Стой! — спокойно сказал Наки, схватив его за рукав твердой сильной рукой. — Так не поступают.
— Ты всегда за сдержанность, — Торн грубо вырвал руку.
— О, но сдержанность и вежливость очень хорошо сочетаются в характере моего народа. Когда-нибудь мы добьемся, что вы, белые, будете уважать нас и считаться с нами. Мексиканцы начали эту революцию, чтобы покончить с испанскими хозяевами. Мы же добьемся своего мирным путем, мы побьем вас вашим же оружием.
— Желаю счастья.
— Женщины переменчивы, — добавил Наки, наблюдая, как женщина отстранилась от мужчины. — Эта женщина чувствует себя здесь плохо.
— Если бы она попыталась привыкнуть, она не чувствовала бы себя здесь плохо, — процедил Торн сквозь зубы. В широкополой шляпе, низко надвинутой на глаза, он выглядел угрожающе.
— Проклятый денди! Зачем он сюда приехал? Он не мужчина! О Боже, ему стало дурно, когда он увидел, как клеймят скот.