Трилогия алой зимы
Шрифт:
Не успев струсить и передумать, Эми наклонилась и тронула кончиками пальцев его правое ухо – совсем как лисье, но чуть побольше размером, теплое и шелковистое. Невероятно! Она скользнула пальцами в его волосы и нащупала линию челюсти. Человеческих ушей у ёкая не было. Впрочем, две пары ушей – это было бы как-то жутковато.
Так странно. Ёкаи в представлении Эми были зверями, как ворона, или чудовищами, как они. Однако существо на ее постели казалось человеком – если бы не неестественно белые волосы и лисьи уши.
Сердце наконец замедлило лихорадочный бег, и Эми присела на корточки, не представляя,
Эми снова обвела его взглядом, вдруг задержавшись на правой руке – и рваной ране на ней. По коже стекала тоненькая струйка крови. Стоило сообразить, что раны просто так не исчезнут. Собравшись с духом, Эми нашла среди разбросанных вещей мочалку и аптечку. В комнате словно пронесся ураган. Если бы не буря снаружи, сюда уже давным-давно примчались бы Фуджимото и Нанако. Ох и повеселилась бы Эми в попытках объяснить, откуда у нее в постели ёкай без чувств.
Она опустилась на колени рядом с футоном. Постоянно проверяя, не пришел ли кицунэ в себя, Эми бережно вытерла кровь, приложила к ране ватные подушечки и закрепила их бинтом. Тревожно глянув на лицо кицунэ, Эми распахнула косодэ и увидела вторую рану, идущую от плеча до груди – весьма рельефной.
У Эми запылали щеки. Она прижала вату к ране, стараясь не думать о твердых мышцах под своими ладонями. Ей еще не приходилось касаться мужчин вот так. По правде сказать, она вообще их редко касалась, если не считать случайности. То, что Катсуо схватил ее за локоть и помог устоять, было самым интимным прикосновением с тех пор, как она стала камигакари. А теперь ее ладони лежали на обнаженной груди мужчины… вернее, ёкая.
Он отличался не только отменной фигурой, но и невероятной красотой. Точеными, но не слишком острыми чертами лица, смягченными встрепанными волосами – или, правильнее сказать, шерстью? Внешне кицунэ даже превосходил Катсуо, а это говорило о многом.
Но, разумеется, Эми было все равно. Он ёкай, дух, а не человек, хоть и похож внешне. Она глянула на его лисьи уши, чтобы убедить себя в этой мысли. Не человек, совершенно точно.
Обмотать ему весь торс бинтом Эми не могла, поэтому ей пришлось выудить из аптечки пластырь и прикрепить ватные подушечки уже с его помощью. Затем Эми откинулась назад и полюбовалась трудами. Неплохо. По крайней мере, он не зальет кровью свое белое косодэ. Эми собрала аптечку и убрала ее в сторону. Теперь-то что?
Поджав губы, она запахнула косодэ обратно и аккуратно поправила полы. Вот, намного лучше. По крайней мере, гораздо меньше отвлекает. Она что, любовалась ёкаем? Надо было срочно взять себя в руки. Эми прикрыла глаза ладонью и глубоко вздохнула. Восстановив душевное равновесие, она убрала ладонь.
И вдруг ощутила на себе взгляд рубиновых глаз.
Краткий миг она не могла пошевелиться, пойманная врасплох сонным взглядом ёкая и озадаченной морщинкой на лбу.
А потом Эми охватила паника.
Она бросилась было бежать, но не успела.
А вторая его рука сжалась на горле – так, чтобы удержать жертву на месте, не более.
Голова кружилась от страха. Скованная, Эми не могла дотянуться до офуда в потайном кармашке. Она была беспомощна. Ее еще никогда так не обездвиживали. Мысли смешались. Ну почему, почему она не сбегала за Катсуо, как только кицунэ обернулся человеком? Да и зачем вообще принесла его к себе в комнату?
Ёкай не шевелился. Просто удерживал Эми силой, которую та была неспособна преодолеть. Она откинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо, понять намерения, однако кицунэ смотрел не на нее. Его взгляд блуждал по комнате, напряженный, внимательный, изучающий. В алых глазах, оставшихся такими же, как и в лисьем облике, светился живой ум.
Затем эти глаза мельком опустились, и на лице кицунэ отразилось удивление – он как будто не ожидал, что Эми на него посмотрит. Его рот изогнулся в лукавой усмешке, сверкнули острые клыки, которые были скорее лисьими, нежели человеческими.
Страх Эми его забавлял, и от этого в ней вспыхнула крошечная искорка гнева.
– Отпусти!
– О, малышка-мико, тебя разве не учили, что нельзя убегать от ёкаев? – Глубокий, мурлыкающий голос заставил Эми вздрогнуть. Кицунэ провел носом вдоль ее челюсти, от подбородка до уха. – Так мы точно нападем, – шепнул он, щекоча ее кожу дыханием.
По спине пробежали мурашки, и Эми стиснула зубы.
– Убери от меня руки!
Кицунэ хмыкнул и ткнулся носом ей в волосы, шумно втягивая воздух.
– А разве не ты первая начала?
– Я перевязывала твои раны, – произнесла Эми как можно строже, отчаянно надеясь, что голос не дрогнет. – А ты подобным неуважением и неблагодарностью к той, кто спас тебе жизнь, только доказываешь, что о вашем племени рассказывают сущую правду.
Кицунэ вскинул голову, и Эми пронзил страх, что она его оскорбила и что теперь он точно ее убьет. Однако вместо этого он задумчиво хмыкнул и разжал руки.
Эми чуть было не отскочила прочь, но вовремя вспомнила его замечание, что бегать от ёкаев не стоит. Не ожидая от себя подобной сдержанности, она осторожно встала и отошла на четыре шага. Кицунэ остался на месте – он полусидел, небрежно приподнявшись на локте, – и склонил голову к плечу, наблюдая. В этом движении было что-то лисье, особенно в сочетании с самыми настоящими лисьими ушами. На его губах заиграла легкая, понимающая усмешка.
Эми опустилась на колени – в основном потому, что ноги у нее дрожали так сильно, что кицунэ мог это заметить. Как можно небрежнее спрятав ладони в противоположные рукава кимоно, она зажала между двумя пальцами офуда, готовая в любой момент их вытащить.
– В этом нет нужды, малышка-мико, – произнес кицунэ, едва ли не лаская ее каждым словом. Почему у него такой неземной и в то же время человеческий голос?.. – Я не причиню тебе вреда.
Эми покраснела, смутившись тому, как явно выдала свои намерения, но офуда не отпустила.