Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом
Шрифт:
— Да, в этой траве должна кишеть жизнь, — сказал Гречкин. — Элли, давай в подпространство и полетели в метре от поверхности. Скорость… километров двадцать.
— Как скажешь.
Стебли гигантской осоки обтекали корпус Элли, вернее сказать — пространство, в котором находились стебли гигантской осоки, обтекало корпус Элли, потому как сами стебли все же не касались корабля и даже не ощущали его присутствие. Элли летела вперед, стелясь по грунту, то взмывая вверх вместе с поверхностью, если та вздымалась холмом, то опускаясь также вместе с поверхностью, и при этом не возвышаясь
Несколько раз они останавливались, выходили из подпространства и, не высовываясь из корабля, приглядывались к грунту в надежде увидеть хоть какой-нибудь живой организм — жука, муравья, червя или еще кого подобного существам, жившим в земных влажных лесах.
Элли в очередной раз остановилась и вышла из подпространства. Юра решил вылезти из корабля. Он ступил на почву и огляделся. Вокруг было необычно тихо, как в мертвом лесу после пожара. Слышалось только еле уловимое шуршание травы, будто стебли переговаривались между собой, шептались, следя за чужаками, пришедшими без спроса в их мир. Юра замер. Всматривался в зеленую пелену и вслушивался в голоса травы. Ему показалось, что шорох этот имел разное звучание — то звук становился чуть выше, то ниже, то будто кто-то произносил неразборчивые слоги, то снова шипел однотонно.
— Никого, — Васечкин нарушил молчание, — крупное животное и на Земле сложно было где-то встретить, но мелочь всякая должна же быть. Птицы, белки…
— Если так же лететь в Сибири, то тоже никого не будет на сотни километров, — сказала Катя, а потом поправила сама себя: — Хотя с Сибирью, наверное, сравнивать не очень корректно. Тут все же другой климат. Располагающий к обилию различных живых организмов. Это больше похоже на тропики.
— И в тропиках на каждой ветке насекомые сидят, — сказал Димка.
— Н-да, — протянул Юра, — на каждой ветке… давайте слетаем к одному из озер. Посмотрим, что там.
В подпространство решили не уходить. Элли поднялась на триста метров.
— Давай вон к тому. — Гречкин указал на ближайший водоем, до которого было километров десять. Элли преодолела это расстояние за минуту, придавив свой экипаж к задней стенке при разгоне. Тормозила она плавнее, так что все смогли устоять на своих местах.
Элли зависла над озером четко посередине на все той же высоте в триста метров. Озеро имело овальную форму. Длиной оно было метров пятьсот и шириной метров сто. Лучи местной звезды переливались на водной глади.
Юра приказал спуститься и лететь вдоль побережья на высоте метр от воды со скоростью пять километров в час. Элли полетела над водой так, что трава ровной стеной тянулась слева в полуметре. Все, встав на четвереньки, рассматривали прибрежную зону. Из-за отсутствия водорослей, трясины, гнилых палок или стволов, которые обычно торчали возле берега земных рек или озер, это озеро казалось искусственно созданным. Вскоре выяснилось, что береговая линия является крутым обрывом. Сквозь прозрачную воду было видно, как из этого уходящего на глубину обрыва торчит такая же трава, как и повсюду. Будто кто-то когда-то вдавил поверхность под озером внутрь планеты, от чего это озеро и образовалось. Ни птиц, ни лягушек,
— Ну что? Пункт три? Под воду? — спросил Васечкин и встал.
К этому моменту они уже пролетели треть всего периметра озера.
— Да. Элли, опустись до дна.
— Слушаюсь.
Корабль плавно развернулся, отлетел от берега на десять метров и принялся погружаться. Вокруг все потемнело, и Элли включила свет. Опустившись на глубину тридцать семь метров, они добралась до ровного, поросшего травой дна. Проплыли почти все озеро вдоль, всматриваясь в поверхность между ростками. Кроме травы никакой другой жизни на дне не было. Юра дал команду всплыть.
Несколько часов они летали в траве и плавали в озерах, но так и не наткнулись ни на какую фауну. Жизнь на этой планете ограничивалась лишь одним видом растений. Гречкин приказал подняться на сотню метров.
* * *
Юра, как обычно, когда размышлял, ходил взад-вперед по кораблю, глядя себе под ноги. Васечкин сидел, прислонившись спиной к стенке. Димка с Катей разглядывали зеленую пустыню с высоты птичьего полета. Видно было километров на тридцать вокруг. Желтая звезда катилась к горизонту, и вытянутые тени холмов легли на это грандиозное безжизненное травяное поле.
— Нам подходит эта планета? — произнес Гречкин. — На первый взгляд да. Но где вся остальная жизнь? Почему только трава?
— Может, эта трава — это какой-то сорняк, который вытеснил другие виды растений? — предположил Васечкин.
— Даже если и так, то где все насекомые и животные? — спросила Катя.
— Случилось какое-то вымирание, — сказал Саша.
— И что это за вымирание такое, в результате которого вымерла вся жизнь на планете, кроме одного вида? — спросил Юра. Вопрос его был, конечно же, риторический.
— А что, если эта планета еще слишком молодая, чтоб на ней обитала развитая многоклеточная жизнь? — ответил Саша. — На Земле с момента появления простейших одноклеточных и до полноценной крупной флоры и фауны прошли миллиарды лет. Большую часть времени существования Земли на ней жили невидимые глазу организмы. Может, и тут так. Но вот только эта трава не вписывается в такую модель.
— Здесь есть что-то, что не позволяет зародиться или развиться жизни, — сказала Катя, — и это означает, что и нас тут ждет смерть. Мы просто пока еще не поняли причину, которая погубит нас.
— Ты предлагаешь сразу улететь? — спросил Юра.
— Не знаю.
— А если вдруг окажется, что мы сможем тут жить, то как это будет выглядеть? — спросил Дима. — Мы будем строить дома из этой травы? А что мы будем есть? Элли так и будет нам дальше готовить? А если тут нет камней, то как строить большие города? Дороги? А если нет железа, то вообще ничего не сделать, ни компьютеров… ничего…
— Эх… Димка, Димка, — вдохнул Юра, — твои вопросы самые простые и одновременно самые сложные.