Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
Замок словно спал, и в этой тихой, дремлющей красоте, казалось, уснуло само время: гобелены в узких каменных коридорах замерли, когда они поспешали вслед за Бенджамином, сквозь распахнутые окна не доносилось птичьего щебета.
Сейчас в охране адмантиновой камеры не было нужды, ее собирались демонтировать, дверь была распахнута и, шагнув внутрь, Эрмиона едва не вскрикнула: стены были именно такими, какими она видела их во время своего мгновенного озарения: синие.
Она едва замечала всю эту странную перевернутую тяжелую мебель, мерцающие гобелены — мысль о том, что
Полет назад в будущее мало чем отличался от путешествия в прошлое, впрочем, на этот раз все было не так плохо — снова холод и нехватка воздуха, но Эрмиона цепко держалась за Джинни и Рона, и, когда мир кувыркнулся и снова встал на ноги, они не разомкнули рук.
Она открыла глаза.
Та же комната — синие стены, поблекшие от времени и пыли гобелены, та же мебель. А у дальней стены сидел Гарри. Он выглядел так же, как и в ее видении — весь в крови и ранах, в разорванной одежде, со скованными за спиной руками, с полосатым от крови и сажи лицом — но живой и совершенно потрясенный их появлением. Она перелетела через комнату и упала на колени, обхватив его узкие плечи. Его разорванная рубашка, стоящая колом от запекшейся крови, царапала ее пальцы. Она почувствовала, как он прильнул к ней всем телом, как уткнулся лицом в ее волосы, как напряглись его мышцы — словно он пытался вырваться из кандалов и тоже обнять ее…
— Эрмиона… — его голос дрогнул от удивления и недоверия, — Эрмиона…
— Это я, я… — она еще крепче сжала его в объятьях, через плечо увидев его оковы: наручники, обхватившие его запястья, были прикреплены толстой цепью к вкрученному в пол адмантиновому кольцу. Она перепугалась: больше всего на свете она хотела освободить его, но не представляла, как это сделать… Пытаясь отвлечься от этих мыслей, она накинулась на него с отчаянными, страстными поцелуями:
— Это я… Ты должен был знать, что я непременно отыщу тебя…
— Я надеялся на это, — его голос был приглушен копной ее волос. — Я так тосковал по тебе… Утром мне показалось, что ты звала меня… Я думал, что это знак того, что я умираю и напоследок слышу то, что хотел услышать больше всего на свете…
— Ш-ш-ш, — она закрыла ему рот поцелуем, — Гарри, я люблю тебя…
— Я знаю. Я люблю тебя, — он уперся подбородком ей в макушку. — Вот оно — самое больше неудобство того, что я закован.
— И в чем же оно?
— Не могу тебя обнять.
Они все сидели и сидели, Эрмиона крепко обнимала Гарри, не в силах оторваться от него. Наконец она слегка отодвинулась.
— Ну наконец-то ты дашь бедолаге чуток вздохнуть, — раздался у нее из-за спины голос Рона.
Гарри вскинул взгляд и заулыбался во весь рот, увидев Джинни и Рона. Казалось, что он сейчас то ли заплачет, то ли захохочет:
— Поверить не могу, что вы,
— Ладно тебе, понятно же было, что мы отправимся за тобой, — тепло улыбнулся ему Рон, — мы ж друзья и не позволим чему-нибудь случиться с тобой… Ну, — добавил он, окидывая взглядом окровавленного и связанного Гарри, — за исключением избиения, взятия под стражу и прочей ерунды.
Гарри покачал головой:
— Это не моя кровь.
— Эх ты, тогда я не хотел бы увидеть второго парня, — Рона это сильно впечатлило. — Ты его что — освежевал? — Он ухмыльнулся. — Так где Малфой?
Улыбка исчезла с лица Гарри, словно стертая невидимой рукой.
Рон заволновался по-настоящему:
— Ты ведь не убил его, правда? А то нам будет весьма непросто объясниться дома.
— Так где же Драко? — коснулась тихонько плеча Гарри присевшая рядом Джинни.
— Наверное, он в другой камере, да? — предположила Эрмиона, почувствовав, как что-то кольнуло у нее в груди. — Правда, Гарри?
Гарри вздохнул и откинулся назад:
— Я не убил Малфоя, — с горечью произнес он и пустился в рассказ о событиях, произошедших в последние два дня — пробуждение в адмантиновой клетке, появление пришедшей спасти их Флёр…
— Что? — Джинни и Эрмиона дружно фыркнули, прервав его рассказ. — Но Флёр… она такая… она…
— Какая? — развеселился Рон.
— Шлюха! — покраснев, припечатала Джинни. — Точно, — она поймала задорный взгляд Рона и пустилась в объяснения, — Драко сам мне рассказал, что она буквально похитила его и принуждала к сексу… — она осеклась, осознав, как это прозвучало.
— Это он тебе так сказал, — отрезал Рон. — Принуждать его к сексу… ну надо же!
— Она шлюха, — неожиданно поддержала Джинни Эрмиона, — помню, однажды, когда они с Биллом гостили в Норе, я как-то вошла на кухню — она хлопотала по дому, одетая в какую-то кожаную сбрую! Представляете? Она выглядела, как помоечная кошка! Ваша мама была близка к обмороку.
— Я должен прилечь, — ни к кому не обращаясь, заметил Рон. — Она действительно в каком-то смысле…
— Дьяволица, — неожиданно закончил за него Гарри.
Все развернулись в его сторону.
— Что? — переспросил Рон.
— Она дьяволица, — и Гарри продолжил свою историю: путешествие по лабиринту, стражи-мороки, адмантиновая дверь и тайна, которую она хранила… Когда он добрался до битвы с мантикорой, Эрмиона посерела и почувствовала, что ей сейчас станет дурно: так явственно встала у нее перед глазами картинка из Волшебного Бестиария: два ряда зубов-лезвий, несущее смерть жало…
— Гарри… Но как же это ты… Мантикоры… они непобедимы и смертоносны!
— Да ладно тебе, ведь это рассказывает сам Гарри Поттер, — вальяжно заметил Рон. — Он каждое утро смотрит в лицо опасности — так обычные люди лицезреют яичницу с беконом. Кстати, что-то я проголодался… Впрочем, неважно. И что же именно делает Флёр дьяволицей?
— Она примкнула к Слитерину, — ровным голосом пояснил Гарри. — Все эти хитрости были ради того, чтобы мы убили для него мантикору. И как только мы сделали это, она вернулась к нему, а он велел страже забрать меня оттуда…