Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— Что тебе нужно, отец? — монотонно спросил Драко.
К удивлению Гарри, Люциус ответил, и ответ этот поразил его так же, как поразил бы брошенный в грудь ящик с кирпичами.
— Та чаша, украденная вами из Стоунхенджского музея, — мне нужна она. Отдай мне её или скажи, где она, — и я выпущу вас на свободу.
Драко резко повернулся к Гарри и взглянул на него, и в этом взгляде Гарри отчетливо прочитал, что тот, как и он сам, не имеет ни малейшего понятия, где эта чаша.
Никогда ощущение
— Какой ты маленький, — не подумав, воскликнула она. — Ты только посмотри на себя!
Мальчик побагровел.
— Я не маленький! — воскликнул он, выпрямляясь в полный рост — примерно до локтя Джинни. — Я выше Гарри Поттера на целый дюйм!
И он раздражённо сверкнул глазами. Джинни не могла поверить в происходящее и разрывалась между страхом и желанием рассмеяться. Он и вправду был маленьким: хрупкий изящный ребенок со слишком светлыми волосами и огромными серыми глазами на узком лице, — из тех, кого треплют за щеку в продуктовых магазинах старушки. И это, — то чудовище, что унизило её, когда ей было одиннадцать? Джинни стало стыдно.
— Вы не ответили на мой вопрос, — продолжил он. — Кто вы? Отвечайте немедленно или я иду за моим отцом!
— Нет-нет, — немедленно ответила она. — Он работает и не хочет, чтобы ему помешали.
Драко прищурился, но страх перед отцом удержал его на месте.
— Так, но что вы тут делаете?
— Я твой новый преподаватель по… ммм… Арифмантике, — нашлась она, тут же сообразив, что теперь будет сложно объяснить свое роскошное фиолетовое платье и драгоценности. — Для летних занятий.
— Гувернантка? Мне не нужна гувернантка. Этим летом я собираюсь в квиддичный лагерь. На самом деле я приехал домой, чтобы просто собраться, — Драко изогнул губы в усмешке. Джинни разглядывала его, не в силах отвести глаз: ей он всегда казался уродливым ребенком, всё было совсем не так, но уродливость его гримас именно таким его и делала. — Я вам совсем не верю. В любом случае, мой отец никогда бы не пригласил в наш дом никого с таким количеством веснушек. Вы выглядите как Уизли.
— Я выгляжу как кто? — подскочила Джинни.
— Представительница самого нищего и отвратительного семейства на земле, — ответил Драко со снисходительной усмешкой.
— Ты — ужасный мальчишка! — резко воскликнула она. — И когда ты отправишься в этот лагерь, я надеюсь, что Симус Финниган натолкает тебе дохлых пауков в кровать. На самом деле, я знаю, что так оно и было. То есть знаю, что так и будет. То есть…
Драко недоверчиво нахмурился:
— Вы мне не нравитесь…
— Есть вещи, которые не меняются, — кисло ответила Джинни, и в этот миг звук открываемой задвижки едва не лишил её разума; задохнувшись, она прижала к груди книги и взглянула на Драко: тот был
В тот же миг Джинни схватила Хроноворот и поспешно перевернула его, мир вокруг подернулся серой пеленой и откуда-то очень издалека до нее донесся голос Люциуса Малфоя:
— Что это был за шум? Кто здесь? Драко, это ты?
— Поверить не могу, что ты обозвал своего отца сутенёром, — заметил привалившийся к стене Гарри. Драко сидел на корточках рядом. Говорить было немного больно, но эта боль быстро уходила. Если чем и хороша боль, причиненная при помощи магии, — так это тем, что она почти сразу исчезает.
Напряжение в глазах Драко слегка ослабло.
— Так оно и есть. Я почти уверен, что он связан с кучей отвратительных вещей: контрабанда единорогов, драконьей крови, бордели с многосущным зельем… — он осекся, увидев, как Гарри сморщился. — Ты уверен, что с тобой всё хорошо? Взгляни-ка на меня… Губы Драко напряглись, когда он увидел лицо Гарри. — Твои зрачки все ещё расширенные.
— Твои тоже, — упрямо ответил Гарри. — Просто на мне он держал это дольше, вот и всё.
— Знаю. Подозреваю, он действительно не мог поверить, что Гермиона не сказала тебе, где чаша.
— Похоже, он не читает Ведьмополитен. Иначе бы он знал, что она со мной не разговаривает, и ничего мне не рассказала.
— Судя по всему, пока он был не в себе, с его подпиской произошло недоразумение, — улыбка Драко вспыхнула в темноте. — Встать можешь?
Попробовав, Гарри обнаружил, что действительно может. Ему все еще было немного больно — он не знал, что Заклятье Веритас может быть таким: словно два огромных стальных крюка начали раздирать ему грудь, вырывая из него все тайны и секреты…
— Знаешь, — медленно произнес Гарри, поворачиваясь и прислоняясь к ограде, — это выражение его лица, когда он понял, что мы действительно ничего не знаем…
— Видел, — улыбка на лице Драко поблекла. Напряжение и беспокойство стерли с его лица обычную снисходительность, он сам стал беззащитным, усталым, совсем юным. — Забавно, но у меня такое ощущение, словно он вскоре вернется с чем-нибудь похуже.
— Это и есть знаменитый Малфоевский оптимизм?
Драко не ответил, глядя в небо, словно пытаясь найти ответ там, в магическом рисунке звезд.
— О чем ты думаешь? — спросил Гарри.
— О бессмертных словах Сократа, когда тот спросил «Что это я выпил?»
Гарри рассмеялся. Драко стоял, облокотившись на край стены и подперев рукой подбородок, глядя на расстилающееся вокруг пространство, ставшее с заходом солнца чёрно-белым, словно шахматным. Голые ветви деревьев раскидали по снегу свои узкие тени, а между ними в лунном свете вспыхивали искорки сосулек и морозного инея.