Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
Она дважды безуспешно обшарила весь замок. Слизеринские подземелья были пусты, она колотила в дверь Драко — и не получала никакого ответа. Мадам Помфри была крайне раздражена ее неоднократными приходами в лазарет и слезливыми вопросами о Драко. А с Филчем она просто поругалась, явившись к нему в кабинет с мольбами о помощи. Он послал ее подальше. Она бы отправилась к Дамблдору, но Филч проворчал, что того как раз вызвали по делам Министерства.
Переполняясь отчаянием, она взялась за уборку гостиной, надеясь, что это поможет ей прийти в чувство. Ей не хотелось думать ни о Драко, ни
Уборка заняла меньше времени, чем она предполагала. Наложив последнее Заклятье Reparo на разбитую лампу, Гермиона поднялась на ноги и…
…и почти выронила палочку, когда портрет отодвинулся и в гостиную вошел Драко.
Не в силах сообразить, что делать, она потеряла всякую способность двигаться — просто стояла и смотрела на него. А он, засунув руки в карманы и чуть ссутулившись, вопросительно смотрел на нее. Она не знала, чего ждать: наверное, у него должны были быть какие-то признаки внутренней боли и смятения после всего того, что случилось. Будь это Гарри, все можно было бы прочитать на его лице. Но лицо Драко было совершенно непроницаемым.
Он выглядел… совершенно обычно. Аккуратные ярко-серебристые пряди, безупречно чистая и элегантная одежда. Единственное, что было странным, — так это перчатки на руках: в комнате было достаточно тепло, и она не могла понять зачем ему понадобилось надевать перчатки в закрытом помещении. Хотя, вероятно, он только что пришел с улицы. Возможно, он прошелся вокруг озера, чтобы привести мысли в порядок. А может, и нет. Может, он скакал по подземелью, сжигая все, что напоминало ему о Гарри.
— Ой, Драко, — наконец, произнесла она. — Где ты был?
— Думал, — ответил он, плюхаясь в кресло перед огнем и забрасывая свои длинные ноги на оттоманку, что стояла у самого камина. — И ещё немного побеседовал со Снейпом.
Гермиона подошла и присела напротив, по-прежнему не сводя с него глаз.
— Ты принял свое противоядие? — спросила она, стараясь, чтобы тревожные нотки не прозвучали в ее голосе.
Он приподнял свою серебристую бровь.
— Ну, конечно. Разве были причины, чтобы я не сделал этого? — он протянул руки к огню, но, заметив взгляд, который она бросила на его перчатки, тут же спрятал их. — Думаю, нам стоит обсудить план нашей игры.
— План игры?
— Да. Я думаю, мы должны найти Поттера. Что скажешь?
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она была готова к бессвязным возбужденным вскрикам, к истерике… и совсем не ожидала увидеть Драко таким: спокойным, рассудительным, даже слегка скучающим. Словно его лучшие друзья ежедневно бросали его, спеша навстречу смерти, оставляя после себя письма. Письма, в которых говорилось, что все те простые и ужасные вещи, которые могли только прийти ему в головы, — все эти вещи являются правдой. Она увидела, что Драко расстроился от этого не больше, чем от заусеницы. А ведь об истерике, устроенной им на шестом курсе по поводу неудачной стрижки, ходили легенды. Указывая на следы пламени на стенах подземелья, люди рассказывали об этом друг другу, испуганно понижая голос.
— Да, он не хочет, чтобы за ним шли. Я это понял. И в обычной ситуации я бы
— Э-э-э… — Гермиона не могла отыскать слова.
— Представь: ты говоришь кому-то: «Вот, мы явились, чтобы тебя спасти», а тебе отвечают: «Да, я всего лишь вышел выпить пинту пива и подумать о своем…» и тут начинается неловкость и извинения, твой день летит коту под хвост… мне что-то нехорошо… Фу, — прикрыв глаза, он некоторое время глубоко дышал. — Это противоядие — меня от него слегка тошнит. Прошу прощения. на чем я остановился?
— На спасении тех, кто в этом не нуждается, — тихо ответила она. — Драко. Что ты делаешь?
Его глаза блеснули, и по нервам Гермионы покатилась волна холода.
— Не понимаю, о чем ты: мы вроде бы беседуем о нашей любимой теме: о Мальчике-Который-Сбежал и, как обычно, оставил тебя у разбитого корыта. Видимо, все эти герои автоматически становятся долбаными самовлюбленными кретинами…
— Конечно, ведь только негодяи известны своей добротой и щедростью, — кивнула Гермиона. Кажется, она начинала понимать, что происходит с Драко. — Послушай, я понимаю, что ты рассердился на Гарри…
— Нет, это не гнев, — и его полузакрытые глаза снова полыхнули. — И, если ты ещё не поняла, я не собираюсь вести сентиментальных бесед по поводу Поттера. Как частенько говаривал мой отец, сантименты порождают слабость. Проницательный у меня отец.
— Он отравил тебя и бросил умирать, — заметила Гермиона.
— Верно, — согласился Драко. — Но согласись: если воспринять это как стратегический план, он увенчался успехом.
Гермиона замерла, не в силах отвести от него глаз. Наконец, она заметила слабым голосом:
— Думаю, тебе лучше поделиться со мной своим планом на игру.
— Верно, — Драко двинулся вперед. Отблески пляшущего в камине пламени танцевали вокруг его рта, и было видно, что нижняя губа распухла, словно он кусал её.
— Положим, эти дни он не пускал меня в свой разум, но я всё ещё могу думать, как он. Всполох он оставил тут, значит, он не собирался путешествовать на метле. Он мог бы использовать Дымолетный порошок, однако, его он просто ненавидит, кроме того, сейчас в Сети наверняка есть помехи. Так что я заключаю, что он отправился поездом. Или из Хогсмида, или из маггловской деревушки — он отправился в Лондон. Вероятно, ночным поездом. Если припоминаешь, мы с этим поездом уже как-то пересекались.
— Припоминаю. Я тоже пришла к этому выводу — рада, что тут у нас взаимопонимание. Вопрос в другом: где он с этого поезда сошел?
— В Лондоне, — мгновенно ответил Драко. — Он должен был сойти в Лондоне: он знает его достаточно, чтобы не паниковать. И при этом город довольно большой, чтобы в нем затеряться. на Диагон-аллее он может найти всё, что ему нужно. А коль ему необходимы деньги, то он отправится в Гринготтс. А деньги ему нужны — он никогда не берет из сейфа столько, чтобы ему хватило на весь семестр, — ему приходится периодически отправлять сов, если он хочет что-то купить.