Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
Змея следила за ним, лениво помахивая раздвоенными языками. Но лишь Рон сделал шаг вперед, как она впилась в него холодным взглядом трёх пар глаз. Рон взглянул в эти гипнотизирующие глаза — золотые, с тёмной чешуей вокруг, и содрогнулся, когда страж заговорил с ним. Этот голос звучал у него прямо в голове — наверное, именно так Гарри и слышал голос Драко.
…Прорицатель.
Рон опустил руку с факелом:
…Да, это я.
…Ты слишком печален для того, кто благословлён таким даром. Это ведь такая редкость. Твои грёзы и видения — реальность,
Рон снова подумал о мертвой Джинни, — от этого внутри у него всё перевернулось.
…И что — я ничего не могу сделать? Всё, что я вижу — незыблемо и непоколебимо? Это можно изменить?
…Нет. Всё, что ты видишь, нельзя не изменить, ни отменить. Всё в этом мире конечно, о, Прорицатель — и конец всего и дано видеть тебе. Если постараешься — сможешь увидеть и конец мира.
…Мне вот что-то не кажется, что это такой уж подарок, — кисло возразил Рон.
…Это не всё, что ты можешь…
Рон повыше поднял факел — его пламя превратило шесть золотых глаз в шесть пылающих огней.
…О чем ты? Что ещё я могу?
Но змея, испуганная светом пламени, метнулась прочь и, шипя, скрылась в нише. Чертыхаясь, Рон в смятении едва удержал факел в руках.
— А ну, вернись… — но Рисенн вцепилась ему в рукав, её серые глаза потемнели, наполнившись непонятной ему печалью.
— Не беспокой обитателей замка, — тихо произнесла она. — Это было бы неразумно.
Рон промолчал, позволив ей увлечь его вверх по лестнице. Он поднялся к ней и — едва ли осознавая, что делает, разрешил ей взять себя за руку.
— Чарли, — еле слышным шепотом произнесла Джинни.
Оторвав взгляд от своих рук, покоившихся у него на коленях, он посмотрел на сестру.
— Что, Джинни?
Она с трудом верила, что он тут, — внезапно появившись в лазарете, он шикнул на Гермиону и Драко, выставив их за дверь, задернул занавески вокруг кровати и присел рядом на низкий стул. Джинни ждала, когда он заговорит, но Чарли все молчал и молчал, давая ей время подумать и собраться мыслями.
Он ободряюще взглянул на нее своими синими глазами. Она подумала про своих братьев: Билл, намного старше её, — она всегда смотрела на него снизу вверх. Яркий и очаровательный. Перси — надёжный, временами раздражающий, на которого всегда можно положиться в случае опасности. Фред с Джорджем, изводившие её всё детство, но зато, как никто другой, умевшие её развеселить. Больше всех она любила Рона — он был ей ближе всего по возрасту, он был её другом. Но Чарли… — он был особенным.
— Откуда ты узнал, что надо приехать? — спросила она шепотом.
— Драко. Он отправил мне сову.
— Что он сделал? — оторопела она, едва не открыв рот.
— Послал сову, написал, что ты ранена, и я должен прибыть немедленно, — Чарли пожал плечами, — ну, я и прибыл. Хорошо, что он написал мне, а не маме с папой… надо его поблагодарить… — не думаю, что им бы удалось явиться так же быстро.
— Наверное, он сделал это, пока я была без сознания, — Джинни уставилась на свои руки. Они
— Чарли, — медленно начала она. — Я натворила ужасных дел. По-настоящему ужасных.
Он накрыл её руку своей — тёплой и сильной.
— Ты не обязана рассказывать мне обо всем.
— Я не могу тебе рассказать… Но хочу… Я хочу спросить, что мне делать.
— Тебе нужно вернуться домой. Прямо сейчас. Со мной.
Она покачала головой:
— Я мечтала бы об этом. Правда. Но это выглядит как… бегство.
— Какое бегство? От чего? — спросил Чарли. — Ты хочешь быть рядом с друзьями в тот момент, когда они нуждаются в тебе — я понимаю. Ты хочешь быть с Гермионой, Драко, Гарри…
— Гарри ушел, — перебила его Джинни, — а они не хотят сказать мне, что случилось. Но я всё вижу по их лицам. Он куда-то ушел.
Чарли выглядел так, словно не верил своим ушам:
— Гарри ушел? Зачем?
— Убивать Вольдеморта, — просто ответила Джинни.
— О… — оторопел Чарли и удивленно взглянул на Джинни. — Кажется, ты по этому поводу совершенно спокойна…
— Я всегда это знала, — ответила Джинни. — Просто они этого не видели — не хотели видеть. Это был вопрос времени. Если бы они не любили его так, он бы ушел давным-давно. Он никогда не был здесь по-настоящему, целиком, — какая-то часть его всегда была чем-то связана, где-то скрыта. Он ждал. в Гарри всегда был уголок, к которому нельзя было прикоснуться.
Поколебавшись, Чарли все же спросил:
— А уже не?…
— Нет, — остановила его Джинни, — нет. Поэтому я могу это видеть, а они — нет, — она подняла голову, — Чарли…
Он наклонился к ней и обнял, — она положила голову ему на плечо и замерла, просто уткнувшись в брата и позабыв обо всем. От Чарли пахло кухней Норы — дымком, мылом, скобленым деревом. Пахло домом.
Но лишь только она закрыла глаза, совсем другие образы появились перед ее внутренним взором, совсем другие синие очи засияли перед ней. Протяжный голос запел у неё в ушах, она почувствовала, как прутиками захрустели ломающиеся кости.
Он не ранил меня. Ничего мне не сделал. Я была без сознания. Он просто оставил меня. Почему же он не воспользовался шансом и не убил?
Чарли испуганно отшатнулся от неё, и она сообразила, что произнесла все это вслух.
— Господи, что ты несешь? Кто чуть тебя не убил?
Она содрогнулась.
— Я просто подумала… про мой первый год здесь. Прости.
Чарли выдохнул.
— Я не могу заставить тебя вернуться домой, Джинни. Всё, что я могу, — это сказать, что для тебя сейчас это было бы самым правильным решением. Мы все так устали… Эта работа сутки напролет… Ты бы могла нам помочь. И, — мы скучаем.