Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— Сириус…
Но Блэк таращился на стену у стола, позабыв о шуточках: то, что с расстояния показалось ему простыми брызгами крови, внезапно превратилось в нечто вполне узнаваемое.
— Рем, поди сюда.
Сириус приблизился к стене, Люпин присоединился к нему. На ней, чуть выше каминной полки, виднелись витиевато выведенные засохшей и потемневшей кровью слова:
О, берегись: моя рука карает и на ослушника ложится тяжко.
— Аластор говорил про надпись
— Аластор в жизни не читал маггловской литературы. А вот убийца, похоже, читал, — откликнулся Сириус. — Это Шекспир.
— Драматург?
— Да, он писал и маггловские пьесы. Я узнал цитату. Это Ричард III, — Сириус покачал головой. — Мне не кажется, что мы имеем дело с нормальным человеком.
— Это из-за цитаты?
— Нет. Потому что если он указал, что Эйвери нарушил его закон, значит, он думает, что он…
— Тёмный Лорд? — оторопело спросил Рем.
— Нет. Господь Бог.
Это была любовь с первого взгляда.
Кабинет Виктора оказался именно таким, о каком всегда мечтал Гарри. Во-первых, там царил беспорядок. Поверх шатких гор книг покачивались пергаменты, в выдвинутых ящиках стола валялись фантики от конфет, сломанные перья, бутылочки чернил с какими-то интересными надписями на болгарском, мятые листы квиддичных журналов. Пустые кофейные чашки и горы окурков перемежались с коробочками недоеденного болгарского йогурта.
Во-вторых, он был уютен. И там царил беспорядок. Стулья были завалены разноцветными подушками, в маленьком камине над огнём покачивался сияющий медный чайник. В комнате пахло дымком и незнакомыми специями. Через занавешенные окна Гарри увидел прекрасные подёрнутые синевой горы вдалеке. На небе дышали назревающим дождём огромные, тяжёлые облака.
Встав у окна, Гарри попробовал представить день, когда и у него будет подобный кабинет. Он начнет курить трубку, собирать старинные книги по квиддичу и писать мемуары.
«Как я спас мир, хотя на самом деле всё было совсем не так».
Гермиона помогла бы ему писать, Драко смеялся над привычкой курить, а Рон таскал журналы и проливал на них чай и кофе.
Конечно, если бы все дожили до этого времени.
— Гарри, — Виктор помахал рукой у Гарри перед носом, — ты меня слышишь?
— Да, — откликнулся Гарри. — Э… Румыния. Верно, это там, — он ткнул пальцем в карту, прямо в центр Румынии, и страна немедленно увеличилась, поползла к самым границам карты, демонстрируя волнующие детали. Горы, города, синие вены рек — они были наполнены жизнью. Глаза Гарри расширились от удивления. — Круто!
— А что, у магглов разве другие карты? — поинтересовался Виктор.
— Ага, — кивнул Гарри.
—
— О, магглы обычно таскают с собой целые связки карт одного и того же места, всех размеров и масштаба. У моего дяди было восемь или девять карт одной только Англии.
— Какое кошмарное неудобство, — заметила облокотившаяся на подоконник Флёр, не сводящая глаз с Гарри. — Эти магглы так глупы…
Гарри склонился над картой, на которой мелькали надписи «Вампиры», «Драконы», «Тёмная магия».
— Мне нужна такая карта.
— Можешь взять. Я обеспечу тебя всем, что может понадобиться — пищей, деньгами, убежищем, где ты можешь чувствовать себя в безопасности, пока…
— Я не могу остаться здесь, — запротестовал Гарри, — это небезопасно для вас.
— У меня есть тайная квартира, — пояснил Виктор. — В Праге, в волшебном городском центре. Я отправлю тебя туда…
— А что — разве Эйдан сейчас не там? — с любопытством спросила Флёр.
— Да, но он уедет, если я его попрошу. Я захвачу портключ и переправлю его, — ответил Виктор, скатывая карту в рулон, — а потом вернусь за тобой, Гарри. Если тебе что-то понадобится, можешь взять: книги, оружие…
— Оружие? — слабо откликнулся Гарри.
— Мечи, копья, топорики, булавы, самострелы, кинжалы, — я коллекционирую старинное маггловское оружие, — пояснил Виктор, невольно заставив Гарри представить картину «нападение на Вольдеморта с томагавком». — Бери всё, что понравится.
— У меня есть меч. Уже.
— Возможно, одним мечом не обойдёшься, — сдёрнув с вешалки красный плащ, Виктор вышел из кабинета.
— Кровь на воде, — меланхолично произнёс белокурый юноша.
Сидящий за столом Люциус взглянул на него. Том стоял на подоконнике огромного эркерного окна, выходящего на сады Министерства, Темзу и виднеющийся вдалеке купол собора Св. Павла. Тени в кабинете Люциуса становились всё длиннее, и на фоне тёмной зелени занавески руки Тома казались тонкими и белыми.
— Просто закат, — откликнулся Люциус. — Отойди от окна.
Том повернулся и опустил взгляд. Предзакатное солнце окрасилось золотом, позолотив его лицо и волосы. Сейчас он был одет в вещи Люциуса, которые тот сам носил всё это пятьдесят лет назад. Конечно, они выглядели старомодно, но волшебная мода менялась довольно медленно. Странно, но эта несовременная одежда придала Тому некий странный полуофициальный вид, особенно, высокие ботинки и изящные лацканы пиджака под тяжёлым зимним плащом. Вещи, подобранные специально под ледяную гамму Люциуса, смотрелись странно и неуместно на Томе, контрастируя с его солнечными волосами и глубокими синими глазами.