Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
— Вроде бы мы здесь очутились именно по этой причине, разве нет? — заметил Драко.
— Конечно… просто… всё равно это как-то слишком внезапно, — Гарри стиснул застёжку и сунул её в карман. Затем перевёл дрогнувшее дыхание и потянулся к мечу.
— Пора. Вытаскивай свой меч, Малфой.
Драко взглянул на него из-под полуопущенных век — в упор, но чуть отчуждённо, словно бы сквозь стекло. Сейчас, засыпанный от волос до ботинок серой пылью, он походил на призрак. Потом, наклонившись к Гарри, он внезапно коснулся быстрым поцелуем
— Ave, Caesar. Morituri te salutant, — и тут же отстранился, встретившись с ошеломлённым взглядом.
— Это что — типа «да»? — уточнил гриффиндорец.
Драко обнажил меч, тускло блеснувший в закатных лучах.
— Это типа «двум смертям не бывать, а одной…» — он отпихнул Гарри и оказался первым, кто шагнул на ведущую к крепости финишную прямую.
— Никогда… Ты никогда не умрёшь, Вирджиния, душа моя. Ты будешь жить вечно, жить рядом со мной, напоминая о приведшей меня в мир плоти, пусть даже остальная вселенная погрузится в пламя и рассыплется прахом. Придёт конец всему сущему — однако мы всё равно будем вместе, правя пустотой…
Он светло улыбнулся своим словам. Джинни захотелось закричать, но она внезапно осознала, что утратила способность вообще издавать какие-либо звуки; вцепившись в раму зеркала, она просто смотрела на него. Том повернулся, пошёл прочь, сверкая серебристой отделкой мантии.
Снова открылась дверь, хотя она её и не увидела, — и он, так и не обернувшись, просто исчез.
Пальцы Джинни разжались. Она беззвучно осела на пол.
Она не знала, сколько просидела так, свернувшись клубочком и давясь слезами, пока какой-то звук не заставил её поднять голову. Звук открывшейся и закрывшейся где-то далеко двери. Она вытерла глаза тыльной стороной руки и поспешила подняться на ноги.
…Том, — ужас обуял её, — он возвращается.
Правая рука сама собой вцепилась в кулон на шее.
— Том?.. — прошептала она.
— Нет, — откликнулся знакомый голос, — это не Том.
Зашуршала ткань, и из ниоткуда возникли две белые руки, а следом — знакомая голова с каштановыми волосами. Джинни в оцепенении захлопала глазами, когда мантия-невидимка — а что это еще могло быть? — упала. Перед ней стояла Гермиона — в рваных джинсах и старой паддлмерской майке.
— Честное слово, Джинни, ну ты даёшь, — покачала она головой, — это же надо так вляпаться…
— Гермиона! — Джинни едва не кинулась подруге на шею, но замерла при виде хмурого лица. — Как я рада тебя видеть… В смысле — не тому рада, что ты тут, потому что кошмарней место встречи придумать сложно, — я просто рада видеть знакомое лицо… — неуклюже закончила она. — И рада, что ты жива-здорова.
— Вовсе нет, — вздохнула Гермиона. — Я не жива-здорова. Как, впрочем, и остальные.
— Я знаю, — кивнула Джинни, — я только что говорила с Томом. Он хочет…
— Я слышала, — устало махнула
Джинни плюхнулась на кровать.
— Он вовсе меня не любит. Ты же слышала его слова — я просто напоминаю ему о тщете всего сущего или типа того.
Гермиона закатила глаза:
— Слушай его больше. Правда в том, что, глядя на тебя, он чуть ли не слюной захлёбывается — господи, какая гадость, какая мерзость, какая удача — надо использовать это в нашу пользу, — она сунула Джинни в руку какой-то принесённый с собой свёрток. — Переодевайся.
Джинни развернула: в руках заструилась сине-зелёная ткань — платье с золотисто-зелёной вышивкой по лифу.
— Хочешь, чтобы я это надела?
— Нет! Хочу, чтобы ты запекла его в пироге, — раздражённо тряхнула головой Гермиона. — Да, я хочу, чтобы ты надела это платье и ради меня пошла и переговорила с Томом. Чем ты красивей, тем быстрее размякнет его мерзкое чёрное сердчишко и тем быстрее он даст тебе то, о чём ты попросишь.
— Ты хочешь, чтобы я попросила об отмене церемонии… Он ни за что не согласится, Гермиона…
— Знаю, — медленно кивнула та. — Я вовсе не хочу, чтобы ты просила отменить церемонию. Напротив — ты должна сделать всё, чтобы она состоялась.
Из зеркала на Джинни смотрела прекрасная незнакомка. В голубом платье, которое она натянула прямо поверх белой ночной рубашки, Джинни выглядела по-королевски величественно. Да, с такой особой будут считаться. Она перевязала забранные назад волосы лентой и повернулась к подруге.
— Грандиозно, — произнесла Гермиона.
— Спасибо, — деревянным голосом поблагодарила Джинни.
Гермиона слабо улыбнулась — на её щеках обозначились ямочки:
— Рисенн сказала, будто платье заколдовано, чтобы смотреться идеально, кто бы его ни надел. Я вот думаю — наверное, Малфои всегда носят одежду из зачарованной ткани, дабы производить неизгладимое впечатление на окружающих…
— Рисенн? — прищурилась Джинни. — Так ты у неё его раздобыла? — Гермиона кивнула, и Джинни покачала головой: — Или ты с ума сошла? Как можешь ты ей доверять?!
— Я знаю. Прости, — вздохнула Гермиона, присаживаясь на кровать и запуская пальцы в растрёпанную шевелюру. — Наверное, я всё же немного истеричка: весь этот план и… ну… — она осеклась и крепко зажмурилась. — Джинни, у нас только один шанс. Единственный шанс всё остановить. Я думала, что сделаю это вместе с Гарри… Но его тут нет, и я до смерти боюсь за него… И за Драко тоже…Я-то думала, они будут рядом, но увы — я одна, совсем одна, и мне так страшно…