Трилогия о королевском убийце

Хобб Робин

— Я ваяю дракона.

— Своим мечом? — спросила она. В ее голосе было любопытство, не более того.

— Только крупные детали, — объяснил он. — Для более тонкой работы я использую нож. А для самых ответственных мест — пальцы и ногти. — Он медленно повернул голову, обозревая огромную статую. — Как бы мне хотелось сказать, что она готова… Но ведь еще так много надо сделать! И я боюсь, что будет слишком поздно. Если уже не поздно…

— Слишком поздно для чего? — спросил я, и голос мой был таким же мягким, как голос Кеттл.

—

Ну… Слишком поздно, чтобы спасти народ Шести Герцогств. — Верити взглянул на меня, как будто я был немного придурковатым. — Зачем еще я стал бы это делать? Для чего еще я мог бы оставить мою страну и мою королеву и приехать сюда?

Я тщетно пытался уловить смысл того, что он говорит, но один вопрос сорвался с моих губ:

— Вы хотите сказать, что вырезали в одиночку этого дракона?

Верити задумался.

— Нет, конечно нет. — Но не успел я почувствовать облегчение от того, что он еще не окончательно сошел с ума, как он добавил: — Он еще не закончен. — Он снова оглядел своего дракона с той любовной гордостью, с какой когда-то смотрел на свои лучшие карты. — Но то, что я уже сделал, отняло у меня много времени. Очень много времени.

— Не выпьете ли чаю, пока он еще горячий, сир? — спросила Кеттл, протягивая кружку.

Верити посмотрел на нее, словно никогда в жизни не видел ничего подобного. Потом серьезно взял кружку у нее из рук.

— Чай. Я почти забыл о чае. Это не эльфийская кора? Благая Эда, как я ненавидел это горькое варево!

Кеттл почти вздрогнула, услышав эти слова.

— Нет, сир, никакой коры, клянусь вам. Это приготовлено из трав, которые мы набрали по дороге. По большей части крапива и немного мяты.

— Крапивный чай. Моя мать часто давала мне крапивный чай. — Он улыбнулся. — Я вложу это в моего дракона. Крапивный чай моей матушки. — Он прихлебнул из кружки, и на его лице появилось удивленное выражение. — Он теплый… так много времени прошло с тех пор, как я ел что-то теплое…

— Сколько времени? — спросила Кеттл, как бы продолжая беседу.

— Ну… много времени, — сказал Верити и снова глотнул чая. — Здесь есть рыба, в ручье около каменоломни. Но где найти время, чтобы поймать ее, не говоря уж о том, чтобы приготовить… Обычно я забываю. Я столько всего вложил в дракона… Может быть, и это тоже.

— А давно ли вы спали? — настаивала Кеттл.

— Я не могу работать и спать одновременно, — объяснил он ей. — А работа должна быть сделана.

— А работа должна быть сделана, — медленно повторила она. — Но сегодня вы прерветесь, совсем ненадолго, чтобы поесть и попить. А потом поспите. Понимаете? Посмотрите-ка туда. Старлинг приготовила для вас палатку. В ней будет теплая мягкая постель и подогретая вода для мытья. И одежда, самая свежая, какую мы смогли найти.

Он задумчиво посмотрел на свои серебряные руки.

— Не уверен, что смогу вымыться.

— Тогда Фитц Чивэл и шут помогут вам, — обещала она весело.

— Спасибо вам.

Это было бы замечательно. Но… — некоторое время он смотрел куда-то вдаль. — Кетриккен. Разве она не была здесь только что? Или это мне приснилось? В ее характере было много силы, и я вложил это в дракона. Думаю, этого мне больше всего не хватает, из всего, что я вложил туда… — Он помолчал, потом добавил: — Когда я вспоминаю, чего именно мне не хватает.

— Кетриккен здесь, — заверил я его. — Она пошла на охоту, но скоро вернется. Хотели бы вы вымыться и переодеться в свежую одежду к ее приходу? — Про себя я решил отвечать на все его слова, в которых есть смысл, и не тревожить Верити, задавая «посторонние» вопросы.

— Для нее все это не имеет значения, — сказал он, и тень гордости была в его голосе. — И все-таки это было бы славно… Но работы так много.

— Но сейчас уже слишком темно для работы. Подождите до завтра. И все будет сделано, — заверила его Кеттл. — Завтра я помогу вам.

Верити покачал головой и выпил еще немного чая.

— Нет, — сказал он тихо, — боюсь, вы не сможете. Видите ли, я должен делать все сам.

— Завтра посмотрим.

Он вздохнул и протянул ей пустую кружку. Кеттл взяла его за плечи и поставила на ноги. Она была очень сильной для такой старой женщины. Она не пыталась взять у него меч, но Верити выпустил клинок из рук. Я нагнулся, чтобы поднять его. Верити послушно пошел за Кеттл, будто она совершенно лишила его собственной воли. Следуя за ними, я взглянул на клинок, который был когда-то гордостью Хода. Я удивился, что побудило Верити превратить королевское оружие в инструмент для обработки камня. Меч был весь в зазубринах, а конец его — не острее ложки. Меч подобен своему хозяину, подумал я и пошел в лагерь.

Когда мы спустились к костру, Кетриккен, к моему удивлению, уже вернулась. Она сидела у огня, бесстрастно глядя на пляшущие языки пламени. Ночной Волк лежал почти у нее на ногах. Он поднял уши, когда я подошел к костру, но не сделал никакого движения, чтобы оставить королеву.

Кеттл повела Верити прямо к самодельной палатке, которую поставили для него. Она кивнула шуту, и, не сказав ни слова, тот взял дымящийся таз с водой и пошел за ней. Когда я хотел тоже залезть в крошечную палатку, шут выставил и меня, и Кеттл.

— Он будет не первым королем, за которым я ухаживаю, — напомнил он нам. — Доверьте его мне.

— Не касайся его рук, — сурово предупредила Кеттл.

Казалось, шут был ошеломлен этим, но через мгновение он уже кивнул в знак согласия.

Когда я уходил, он развязывал покрытый множеством узелков шнур, стягивавший изношенный камзол Верити, без умолку болтая о посторонних вещах. Я слышал, как Верити заметил:

— Мне так не хватает Чарима! Я не должен был позволять ему идти со мной, но он служил мне так долго… Он умирал медленно… и очень страдал. Но это тоже ушло в дракона. Это было необходимо.