Трилогия о королевском убийце
Шрифт:
— Что хорошего в чувствах? — Я не знал, что хочу задать этот вопрос, пока не произнес его.
Пальцы менестреля замерли над струнами. Она сморщила лоб, глядя на меня.
— Не думаю, что существует ответ на этот вопрос.
— Я не ищу ответы на слишком многие вопросы последнее время. Почему ты не в каменоломне и не смотришь, как они завершают дракона? По-моему, это отличный материал для песни.
— Потому что я здесь, с тобой, — просто сказала она. Потом улыбнулась: — И потому что все остальные заняты. Кеттл спит. Кетриккен и Верити… она расчесывала ему волосы, когда я уходила. Не думаю, что видела раньше
— А шут?
Она покачала головой:
— Он скалывает камень вокруг Девушки-на-драконе. Я знаю, что ему не следует делать это, но, по-моему, он не может остановиться. И я не знаю, как заставить его перестать.
— Вряд ли он может помочь ей. Но у него не хватает сил оставить попытки. У него острый язык, но ранимое сердце.
— Я это знаю. Теперь. В некоторых отношениях я знаю его очень хорошо. В других он навсегда останется для меня тайной.
Я молча кивнул в ответ на это. Некоторое время все было тихо. Потом, постепенно, молчание стало другим.
— На самом деле, — неловко сказала Старлинг, — это шут предложил мне найти тебя.
Я застонал. Я подумал, что он мог рассказать ей.
— Я огорчена тем, что Молли… — начала она.
— Но не удивлена, — закончил я вместо нее. Я поднял руку и прикрыл ею глаза, защищаясь от солнечного света.
— Нет, — проговорила она тихо, — не удивлена. — Она искала, что сказать. — По крайней мере, ты знаешь, что она в безопасности и о ней заботятся, — проговорила она.
Я знал. И стыдился, что это так мало утешает меня. То, что я вложил это в дракона, помогло примерно так же, как помогает отрезать зараженную конечность. Избавиться от нее совсем не одно и то же, что выздороветь. Пустота внутри меня ныла. Я смотрел на Старлинг из-под руки.
— Фитц, — сказала она тихо, — однажды я просила тебя… Мягко и по-дружески. Чтобы смягчить боль. — Она отвела глаза и смотрела на блеск солнца в ручье. — Теперь я предлагаю это тебе, — сказала она робко.
— Но я не люблю тебя, — честно признался я и тут же понял, что ничего хуже придумать не мог.
Старлинг вздохнула и отложила арфу.
— Я это знаю. Ты это знаешь. Но сейчас не обязательно было говорить об этом.
— Я понимаю. Сейчас. Дело просто в том, что я не хочу больше никакой лжи, произнесенной или непроизнесенной.
Она склонилась надо мной и закрыла мне рот поцелуем. Через некоторое время она сказала:
— Я менестрель. Я знаю о лжи больше, чем ты узнаешь за всю свою жизнь. И менестрелю ведомо, что иногда ложь — это то, в чем человек нуждается больше всего, чтобы сделать из нее новую правду.
— Старлинг… — начал я.
— Ты же знаешь, что скажешь сейчас не то, что нужно, — улыбнулась она. — Почему бы тебе не помолчать немного? Не надо ничего обрубать. Перестань думать хотя бы ненадолго.
Но на самом деле это было довольно долго.
Когда я проснулся, Старлинг все еще лежала рядом со мной. Ночной Волк стоял над нами и смотрел на меня, тяжело дыша от жары. Когда я открыл глаза, он прижал уши и медленно вильнул хвостом. Капля теплой слюны упала мне на руку.
— Уходи.
Остальные зовут тебя. И ищут,склонил он голову, глядя на меня.
Я сел и раздавил трех москитов
Что-нибудь случилось?
Нет. Они готовы разбудить дракона. Верити хочет попрощаться с тобой.
Я мягко потряс Старлинг за плечо.
— Просыпайся, а то пропустишь пробуждение дракона.
Она лениво потянулась.
— Для этого я встану. Но не могу придумать ничего другого, что могло бы заставить меня хотя бы пальцем шевельнуть. Кроме того, это, возможно, мой последний шанс написать песню. По иронии судьбы я всегда нахожусь где-нибудь в другом месте, когда ты делаешь что-нибудь интересное.
Я вынужден был улыбнуться.
— Так. Значит, ты решила не сочинять песни о бастарде Чивэла? — поддразнил я ее.
— Может, и сочиню. Любовную балладу. — Она таинственно улыбнулась. — Она-то точно выйдет очень интересной.
Я встал и помог Старлинг подняться. И поцеловал ее. Ночной Волк нетерпеливо заскулил, и она быстро повернулась у меня в объятиях. Волк потянулся и низко поклонился ей. Когда она снова обернулась ко мне, глаза ее были широко раскрыты.
— Я предупреждал тебя, — сказал я ей.
Она только засмеялась и нагнулась, чтобы собрать нашу одежду.
Глава 39
ДРАКОН ВЕРИТИ
Войска Шести Герцогств подошли к Голубому озеру и захватили несколько торговых судов, чтобы переправиться к Горному Королевству, как раз в те самые дни, когда красные корабли шли вверх по Винной реке к Тредфорду. Тредфорд никогда не был укрепленным замком. Хотя весть о приближении пиратов была доставлена вовремя, она была встречена общим пренебрежением. Какую опасность могут представлять двенадцать варварских кораблей для такого большого города, как Тредфорд? Городская стража была наготове, и хотя некоторые купцы перевезли товары из складов у воды, но большинство горожан считали, что если уж пираты ухитрятся дойти по реке до самого Тредфорда, лучники стражи легко перебьют их до того, как они успеют нанести серьезный ущерб. Все думали, что пираты прибудут с каким-нибудь предложением для короля Шести Герцогств. Люди серьезно обсуждали, какую часть прибрежных территорий пираты потребуют уступить им и возможно ли восстановление торговли с самими островитянами, не говоря уж о торговом пути по Оленьей реке.
Это всего лишь один пример ошибки, которую легко допустить, когда думаешь, что знаешь, чего хочет враг, и действуешь соответственно. Жители Тредфорда приписывали красным кораблям то же стремление к процветанию и миру, которое испытывали они сами. Но горько ошиблись те, кто предсказывал действия пиратов, исходя из этого.
Кетриккен вряд ли верила в то, что Верити должен умереть, чтобы оживить дракона, — до тех пор, пока он не поцеловал ее на прощание. Он поцеловал ее с любовью, широко разведя руки, чтобы не дотронуться до нее, и наклонив голову, чтобы серебряные пятна на коже не коснулись ее лица. Несмотря на все это, это был нежный поцелуй, полный любви и страсти. Через мгновение она прижалась к нему. Он что-то тихо сказал ей. Она медленно положила руки себе на живот.