Трилогия о королевском убийце
Шрифт:
Я поднял стакан с вином и снова перевел взгляд на Целерити. Ее темно-синие глаза расширились, и она ахнула, когда нож Вераго воткнулся в стол Браунди в нескольких дюймах от моего локтя. Я ожидал этого и не вздрогнул. Вместо этого я повернулся, чтобы посмотреть на воительницу. Вераго стояла, глаза ее сверкали, ноздри раздувались. Краска, бросившаяся ей в лицо, подчеркивала ее красоту. Я мягко заговорил:
— Скажите мне, вы ведь учите древним обычаям? Разве вы не помните обычая, который запрещает проливать кровь в доме, в котором вы гостите?
— А разве твоя кровь пролилась? — спросила она вместо ответа.
— Так же как и ваша. Я бы не стал позорить моего герцога, дав повод разговорам о том, что он
— Я не давала никакого обета верности этому слюнтяю Видящему, — прошипела она.
Люди зашевелились; некоторые из чувства неловкости, некоторые — чтобы лучше видеть. Многие стали свидетелями вызова, который Вераго бросила мне за столом Браунди. Все это было спланировано так же тщательно, как любая другая битва. А знает ли она, как хорошо все спланировал я? Подозревает ли она о крошечном пакетике в моей манжете? Я заговорил, дерзко повысив голос, чтобы он был хорошо слышен всем:
— Я слышал о вас. Я думаю, что те, кого вы соблазняете ступить на путь предательства, поступили бы разумнее, если бы вместо этого отправились в Баккип. Будущий король Верити бросил клич тем, кто искусен в военном деле, чтобы они составили команды военных кораблей, применив свое искусство против островитян, наших общих врагов. Это, я думаю, лучше бы соответствовало умению воина. Разве, с вашей точки зрения, более благородно восставать против вождей, которым все мы присягали, или разливать кровь вола на скале при лунном свете, когда то же самое мясо могло бы пойти на пищу нашим родным, разоренным красными кораблями?
Я говорил страстно, и голос мой становился все громче, а Вераго в ужасе смотрела на меня, пораженная тем, как много я знаю. Я поймал себя на том, что сам захвачен своими словами, — я верил в то, что говорил. Я наклонился через стол над тарелкой и чашкой Вераго, чтобы приблизить к ней свое лицо, и спросил:
— Скажи мне, о храбрая. Поднимала ли ты когда-нибудь оружие против истинного врага? Против команды красных кораблей? Думаю, нет. Потому что легче оскорбить гостеприимного хозяина или искалечить сына соседа, чем поразить того, кто явился убивать наших родных.
Вераго не слишком хорошо владела искусством словесных битв. Разъяренная, она плюнула в меня.
Я спокойно отвернулся, чтобы отереть свое лицо.
— Может быть, вы бы хотели сразиться со мной, найдя более подобающее место и время? Может быть, неделю спустя, на скалах, где вы так смело убили быка? Может быть, я, скромный писарь, мог бы оказаться более достойным соперником, чем ваш коровий воин?
Герцог Браунди внезапно соизволил обратить на нас внимание.
— Фитц Чивэл! Вераго! — упрекнул он нас.
Мои руки находились по обе стороны от прибора Вераго с того момента, когда я наклонился, чтобы взглянуть ей в лицо. Я думаю, что человек, находившийся рядом с ней, тоже мог бросить мне вызов, если бы герцог Браунди не шваркнул о стол свою миску с едой, решительно напомнив нам, что это его замок и его стол и он не потерпит, чтобы здесь проливали кровь. Он, по крайней мере, способен уважать одновременно и короля Шрюда, и древние обычаи, и предлагает нам попытаться сделать то же самое. Я извинился. Весьма смиренно и красноречиво и Вераго пробормотала свое «простите». Трапеза продолжалась, и менестрели пели, и в течение следующих нескольких дней я снимал копии со свитка для Верити и рассматривал реликвию Элдерлингов, которая, на мой взгляд, была не более чем обыкновенной стекляшкой. Целерити казалась восхищенной мной настолько, что это становилось не совсем удобно для меня. Другой стороной этой монетки была холодная враждебность в лицах тех, кто поддерживал Вераго. Это была долгая неделя.
Мне так и не пришлось
— Знаешь, — заметил он мне под конец вечера, — твое сходство с отцом с каждым годом становится все более заметным.
Весь бренди в Бернсе не мог бы победить тот холод, который вызвали во мне эти слова.
Глава 6
Два сына было у королевы Констанции и короля Шрюда — Чивэл и Верити. Всего два года разделяли принцев, и они росли такими близкими друг другу, какими только могли быть два брата. Чивэл был старшим и первым получил титул наследного принца в свой шестнадцатый день рождения. Отец немедленно послал его в Халцедоновый Край улаживать пограничный спор. С этого времени Чивэл редко проводил в Оленьем замке больше нескольких месяцев подряд. Даже после того, как он женился, ему редко разрешалось отдохнуть. Не то чтобы в это время было так уж много пограничных конфликтов, а просто Шрюд, по-видимому, намеревался установить четкие границы со своими соседями. Многие из этих споров были улажены мечом, хотя, по мере того как шло время, Чивэл становился все более искусным дипломатом.
Некоторые утверждали, что опасное поручение, возложенное на Чивэла, было делом рук его мачехи, которая постаралась, чтобы наследного принца послали на верную смерть. Другие говорили, что это сам Шрюд предпочитал держать старшего сына подальше от своей новой королевы. Принц Верити, в силу своего несовершеннолетия вынужденный оставаться дома, каждый месяц подавал официальное прошение своему отцу, желая последовать за братом. Все усилия Шрюда заинтересовать среднего сына его собственными обязанностями были тщетны. Принц Верити выполнял все, что ему говорили, но ни у кого не осталось сомнений в том, что он желал бы быть рядом со своим старшим братом. Наконец, на двадцатый день рождения Верити, после шести месяцев постоянных просьб, Шрюд неохотно уступил ему.
С тех пор и до того дня, как четыре года спустя Чивэл отрекся от престола, а Верити принял титул будущего короля, два принца работали вместе над установлением границ и торговых связей с землями, граничащими с Шестью Герцогствами. Чивэл был одарен талантом общаться с людьми, а Верити, в свою очередь, разбирался в деталях соглашений и составлял драгоценные карты, поддерживая авторитет своего брата как солдат и как принц.
Принц Регал, младший из сыновей Шрюда и его единственный ребенок от королевы Дизайер, провел свою юность при дворе. Мать воспитывала его как будущего короля.