Трилогия о королевском убийце

Хобб Робин

Постепенно мы добрались до необработанных земель, на которых паслись овцы или харагары. Вскоре после полудня я сделал то, что должен был сделать. Я спешился у заросшего кустарником берега ручья, снова дал Стрелку напиться и развернул его в направлении Тредфорда.

— Назад в конюшню, мальчик, — сказал я ему. Он не пошевелился, и я звонко шлепнул его по заду. — Возвращайся к Хендсу. Скажи ему, что я умер по дороге. — Я нарисовал в его сознании кормушку, полную овса, который, как я знал, он очень любил. — Иди, Стрелок.

Он с любопытством фыркнул, но потом пошел прочь. Один раз он оглянулся, ожидая, что я пойду за ним и поймаю его.

— Иди! — крикнул я и топнул ногой.

Он испугался и поскакал прочь

легкой рысью, высоко вскидывая голову. Когда он вернется в конюшню без всадника, во дворце могут решить, что я умер. Может быть, они больше времени потратят на поиски тела, вместо того чтобы преследовать меня? Это лучшее, что я мог сделать, чтобы сбить их со следа, и, уж конечно, это лучше, чем скакать у всех на виду на личной лошади короля. Цокот копыт Стрелка затихал. Я подумал, суждено ли мне в будущем снова проехаться на таком прекрасном животном, не говоря уже о том, чтобы обладать им. Вряд ли.

Иди ко мне. Эта команда все еще эхом отдавалась у меня в голове.

— Иду, иду, — пробормотал я, — но только после того, как найду себе что-нибудь поесть и посплю.

Я свернул с дороги и пошел вдоль ручья к густым зарослям. Мне предстоял долгий и тяжелый путь, и у меня не было почти ничего, кроме одежды.

Глава 10

ЯРМАРКА НАЕМНЫХ РАБОЧИХ

Рабство — это давний устой Калсиды и основа ее экономики. Здесь утверждают, что рабами становятся только воины, захваченные в плен. Однако большинство невольников, сбежавших в Шесть Герцогств, рассказывают, что их поработили во время пиратского набега в их родных городах. Согласно официальной версии, никаких набегов не было и нет. В Калсиде также отрицают существование пиратов, обосновавшихся на островах Торговцев. Но на самом деле рабовладение и пиратство идут рука об руку.

В Шести Герцогствах рабство никогда не признавалось. Многие из ранних пограничных конфликтов между Шоксом и Калсидой возникали скорее из-за проблемы рабовладения, чем из-за каких-то неурядиц на границе. В Шоксе были возмущены тем, что раненые или захваченные в плен солдаты должны провести остаток жизни в качестве рабов. За всякой проигранной Шоксом битвой немедленно следовала новая яростная атака на Калсиду, чтобы отбить пленников, захваченных в первом сражении. Таким образом Шокс приобрел множество земель, на которые претендовала Калсида. Между этими двумя регионами всегда были натянутые отношения. Народ Калсиды постоянно обвиняет народ Шокса в том, что он не только дает укрытие беглым рабам, но и подстрекает бежать других. Ни один из монархов Шести Герцогств никогда не отрицал справедливости этих обвинений.

Теперь все мои силы были направлены на то, чтобы добраться до Верити, ждавшего меня где-то за Горным Королевством. Для этого мне сперва нужно было пересечь весь Фарроу, что было нелегкой задачей. Долина Винной реки вполне подходит для пешего путешествия, но чем дальше от берегов, тем более пустынной и бесплодной становится местность. Пахотные земли засеяны льном и коноплей, но за ними начинаются огромные свободные пространства. Хотя внутреннюю часть герцогства Фарроу нельзя назвать пустыней, это все равно плоская сухая равнина. Там обитают только племена кочевых пастухов, которые беспрестанно перегоняют стада с места на место в поисках корма. И даже они, когда уходит «зеленое» время года, покидают пастбища, чтобы осесть во временных поселениях вдоль рек или вблизи других источников воды. В дни, последовавшие за моим бегством из дворца Тредфорда, я перестал понимать, с чего королю Велдеру Владетельному вообще вздумалось завоевать Фарроу, не говоря уж о том, чтобы сделать его одним из Шести Герцогств. Я знал, что

мне надо свернуть от Винной реки и пойти южнее, к Голубому озеру, чтобы пересечь его и следовать вдоль Холодной реки к подножиям гор. Но это практически невозможно было проделать в одиночку. А Ночного Волка со мной не было, так что я был один.

Внутри страны нет больших городов, хотя встречаются примитивные поселения, круглый год существующие на берегах ручьев или речушек. Большинство из них живет благодаря торговым караванам, которые проходят поблизости. Торговля, хотя и не очень оживленная, ведется по дороге к Голубому озеру и Винной реке, и по той же дороге текут товары, ввозимые и вывозимые из Горного Королевства. Мне надо было каким-то образом примкнуть к одному из таких караванов. Легко сказать, и гораздо труднее сделать.

Когда я входил в Тредфорд, то выглядел беднейшим из нищих. Я покинул его в роскошном костюме, на одном из лучших коней, когда-либо выращенных в Оленьем замке. Но в то мгновение, когда я расстался со Стрелком, тяжесть моего положения начала давить на меня. У меня были украденная одежда, собственные пояс и сапоги, кошелек, нож и меч и к тому же кольцо и медальон на цепочке. В кошельке не было ни копейки, зато там лежали огниво, точильный камень и прекрасная коллекция ядов.

Волки не охотятся поодиночке. Так сказал мне когда-то Ночной Волк, и еще до исхода дня я оценил мудрость этого заявления. Моя трапеза в тот день состояла из корней рисовой лилии и нескольких орехов, которые плохо спрятала белка. Я бы с радостью съел и саму белку, которая сидела на высоком суку и бранила меня, пока я грабил ее кладовую, но у меня не было никакой возможности поймать ее. Разбивая камнем орехи, я с грустью наблюдал, как одна за другой рассеиваются мои иллюзии относительно меня самого.

Я считал себя самодостаточным и умным человеком. Я гордился своим мастерством убийцы и в глубине души верил, что, хотя я не полностью овладел Силой, я все же гораздо богаче одарен ею, чем любой из членов круга Галена. Однако стоило отнять у меня великодушие короля Шрюда и охотничьи способности друга-волка, лишить тайных знаний и искусства составления заговоров Чейда и наставничества в Силе Верити — и что же? Остался голодный человек в ворованной одежде, застрявший на полпути между Баккипом и горами с очень сомнительными перспективами продвинуться в любую сторону.

Какими бы мрачными ни были эти мысли, они не могли отменить настоятельного требования Силы Верити. «Иди ко мне». Намеревался ли он выжечь эти слова в моем мозгу? Не думаю. Скорее он просто пытался удержать меня от того, чтобы убить Регала и себя самого. Но теперь его приказ был со мной и гноился, как застрявший наконечник стрелы. Он проник в мои сны, и мне часто стало сниться, что я иду к Верити. Не то чтобы я отказывался от своего намерения убить Регала; десятки раз в день я составлял в голове планы, согласно которым мог бы вернуться в Тредфорд и прикончить своего обидчика. Но все мои замыслы начинались с оговорки: после того, как я побываю у Верити. Для меня стало просто невозможным существование какого-нибудь другого дела.

В нескольких голодных днях пути вверх по реке от Тредфорда есть город, который называется Пристань. Хотя он не так велик, как Тредфорд, это довольно большой город. Там хорошо выделывают кожу, не только коровью, но и крепкие свиные шкуры харагаров. Другой главной индустрией города является производство прекрасной посуды из белой глины, залегающей вдоль реки. Многое из того, что в других местах делается из дерева, стекла или металла, в Пристани изготовляют из кожи и глины. Из кожи делают не только туфли и перчатки, но и шляпы, верхнюю одежду и даже сиденья стульев, а также крыши и стены рыночных палаток. В окнах магазинов я видел хлебные доски, подсвечники и даже ведра, сделанные из прекрасно глазированной глины и раскрашенные сотнями разных красок.