Трилуна. Ведьма Сардагана
Шрифт:
— Лучше не смотри, любимая.
Она отрицательно покачала головой и подумала, что если уж она так реагирует на происходящее, то, как плохо должно быть сейчас Леонессе. Девушка застыла на стуле с неестественно прямой спиной, руки сжала в кулаки с такой силой, что даже побелели костяшки пальцев, губы плотно сомкнула, а в глазах застыла непоколебимая решимость пережить этот самый ужасный момент своей жизни с достоинством, чтобы не позволить Нуриэлю увидеть ее боль и отчаяние, ее горькие слезы потери…
Трилуна подумала, что там, на поле боя, она, не задумываясь, лишала жизни своих врагов, разя их заклинаниями и кинжалом.
Еще десять колдунов успели гордо взойти на плаху и проститься с жизнью, а Трилуна так и не смогла оторваться от созерцания камзола Севера, не заметно для себя промочив его слезами.
— Боги! Пожалуйста… — услышала Трилуна шепот сестры и, наконец, посмотрела в сторону эшафота. На него вывели Нуриэля.
— Я здесь! — в отчаянии выкрикнула Леонесса, вскакивая со своего стула, который упал с оглушительным грохотом за ее спиной. Трилуна быстро поднялась вслед за ней и сжала ее похолодевшие пальцы. Нуриэль грустно улыбнулся и устремил взгляд на девушку, которая покорила его сердце своим бесстрашием и храбростью. Вот и сейчас она стоит и смотрит на него с такой отчаянной любовью, что перехватывает дыхание, и не заботится о том, что об ее чувствах станет известно всем вокруг. Она не испугалась осуждения окружающих, сейчас вперивших в нее презрительные взгляды, она не обращала ни малейшего внимания на шепотки и смешки, раздающиеся из толпы. И эта ведьма, которую он ненавидел ранее всем сердцем, встала рядом, поддерживая свою сестру. Она тоже не испугалась… Она достойна уважения…
— Люблю, — успел прошептал Нуриэль одними губами, прежде чем его толкнули в сторону окровавленной плахи.
В это мгновение пространство заволокло розоватой полупрозрачной дымкой и на эшафоте появились призрачные фигуры колдунов. Одного Леонесса узнала — это был Старший маг. Другой, увешанный многочисленными цепями и амулетами, с тонким золотым обручем вокруг головы, похоже, являлся Верховным жрецом. Худое, испещренное морщинами лицо вызывало безотчетный страх и вселяло ужас. За их спинами находились еще несколько колдунов, приставивших мечи к груди высокого русоволосого мужчины с тонкими усами, изможденной женщины в длинном грязном и местами изорванном платье и двум мальчикам-близнецам, которым на вид едва исполнилось пять лет.
В тот же миг, оттесняя народ, эшафот оцепил отряд воинов, державших наизготове арбалеты и мечи. Яромир подскочил со своего кресла, а Север занял место рядом с отцом, успев отдать приказ двум стражникам надежно охранять Трилуну.
Буквально через секунду, в призраков полетел град арбалетных болтов, но они, не причиняя вреда, пронеслись сквозь них. В звенящей тишине, повисшей над площадью, раздался громогласный и издевательский смех Верховного Жреца.
— Что вам надо? — прокричал король Рамалана, побледневший от страха, который он пытался тщетно
— Не узнаешь своего друга? — пробасил колдун и жестом велел вывести вперед заложника.
— Правитель Зандоса, Лакрентий? — прошептал пораженный Яромир и перевел взгляд на женщину. — Нариона?
— Это мы, — обреченно склонил голову мужчина. — Король с королевой без королевства.
— Хотите получить их живыми, отпустите моих Яров и их воинов!
— Хотите провести обмен пленными? — сухо, с едва сдерживаемой яростью процедил Север.
— Да!
— Тогда с королевской семьей передадите нам еще три сотни пленных женщин и детей из родовитых семей Зандоса.
— Я подозревал, что вы выдвинете подобное условие. Они уже готовы к перемещению, — с ненавистью, сверкающей в ярко-синих глазах, произнес Жрец.
— Договор о ненападении, подписанный кровью! — выдвинул следующее требование Яромир, уже обретя потерянное чувство уверенности.
— Составлен, — прошипел Старший маг, кидая взволнованные взгляды в сторону гордо застывшего племянника, стоявшего сейчас возле плахи в луже крови. Верховный жрец развернул зажатый до этого в руке свиток и, когда его запястье полоснул острый кинжал мага, хлынула алая кровь. Он прижал порез к пергаменту и швырнул его в сторону Яромира. Пока договор летел сквозь пространство, он медленно превращался из призрачного, во вполне реальный.
Север поднял свиток, упавший к ногам и быстро вчитался в ровные строки.
— Зандос останется у вас? — он скептически вскинул бровь и угрожающе глянул на Жреца.
— Да. Мы одержали победу и завоевали эту землю. Она наша по праву! Или вы соглашаетесь на наши условия, или сделки не будет! — яростно закричал колдун.
— Сын, нам необходим мир, — прошептал Яромир, склоняясь к уху Севера. — Это очень выгодное предложение с их стороны. А Лакрентию, как своему давнему другу, я жалую земли в долине Лазара. Все равно они остались без наместника.
— Да, отец, ты прав. Договор, скрепленный кровью, нерушим. Он даст нам гарантии того, что они больше не нападут на нас. Рамалан будет в безопасности. Думаю, им очень важно вернуть своих воинов назад, раз они пошли на подобное соглашение.
Яромир закивал, принимая слова сына и, больше не раздумывая, провел острым ножом по запястью, оросив своей кровью документ.
— Да будет мир между нашими народами! — возвестил король Рамалана, окидывая взглядом присутствующих.
— Да будет мир! — повторил Верховный Жрец и в тот же миг, Лакрентий со своей женой и детьми оказались на свободе и из призраков превратились в реальных людей. По площади застелилась дымка, заставив горожан в панике шарахнуться в сторону, и через несколько секунд на их месте возникли дрожащие и напуганные женщины, прижимающие к груди детей.
— Очередь за тобой! — сказал колдун, обращая пристальный взгляд на Яромира.
— Освободить всех пленных!
Пока стражники бросились исполнять приказ, Нуриэль, перекрикивая нарастающий шум толпы, громко прокричал:
— Идем со мной, Леонесса!
Девушка, все это время молча и в невероятном напряжении ждавшая итогов переговоров, наконец, расслабилась, осознав, что любимый останется жив, и из глаз хлынул поток слез. Нарастающая истерика грозила обернуться обмороком, но тут ее привела в чувство Трилуна, сильно впившись в плечи и грубо тряхнув.