Трилуна. Ведьма Сардагана
Шрифт:
– Что это такое? – Взвизгнула она, выпучив от удивления голубые глаза и показывая пальцем в сторону девочки.
– О, Брианна! Я смотрю, ты скучала! – Ухмыльнулся Максимилиан. Женщина осталась стоять на месте, вопросительно глядя на мужа.
– Папа! – Воскликнула из дверей худощавая девочка. У нее была длинная, доходившая до самой талии, русая коса, перевитая жемчужинами и необыкновенной красоты розовое платье, расшитое серебристыми лилиями. Таких нарядов Трилуна еще никогда не видела, и от восхищения даже на миг забыла о том, что происходит вокруг. Леонесса тем временем с визгом бросилась
– Одрин! – Воин, опустив на землю дочь, следом подхватил сына и поцеловал в розовую щечку.
– Мы с Леонессой скучали! – Важно изрек он.
– Я тоже!
– Дорогой мой муж! – Снова подала голос разъяренная женщина. – Я жду объяснений! И немедленно!
– Представляю вам Трилуну! – Максимилиан вытолкнул трясущуюся от страха девочку из-за спины. – Она спасла мне жизнь, и теперь будет жить с нами.
– Что? – Лицо Брианны от ярости покрылось красными пятнами.
– Это же ведьма, папа! – Подала голос Леонесса, отходя на безопасное расстояние, ближе к мачехе. Только Одрин не понимал, что происходит вокруг и с наслаждением обнимал отца за шею.
Трилуна дрожала, словно листик на ветру, опустив глаза в землю. Ей хотелось просто исчезнуть, стать невидимой хоть на минутку, чтобы никто не прожигал ее ненавидящими взглядами. Почему она не такая как все? Ей надоело быть изгоем в этом враждебном мире! Ей просто хочется жить спокойно в окружении друзей и близких, любящих людей!
– Я не позволю этой мрази переступить порог моего дома! – Завизжала Брианна, гневно размахивая руками.
– Молчать, женщина! – Раскатистый голос Максимилиана разнесся по всему двору, заставив слуг побросать дела и начать прислушиваться к разговору господ.
– Повторяю для глухих! Эта девочка спасла мою жизнь, и она теперь еще один член нашей семьи! Всем понятно? – Он строго посмотрел сначала на притихшую жену, затем на дочь.
– Заявляю совершенно серьезно, что не потерплю ее здесь. – Брианна старалась держать себя в руках, но голос звенел от еле сдерживаемого бешенства.
– Если с Трилуной хоть что-то случится, я вырву тебе руки. – Процедил Максимилиан. – Мое слово закон. Я не изменю принятого мной решения. А ты, Леонесса, должна с ней подружиться.
Но дочь надула губы и зло взглянула на маленькую ведьму. И зачем папа привел ее домой? А как он заступается за эту мерзкую девчонку с противными рыжими волосами! А ее, Леонессу, даже не поцеловал! Ох, как она ненавидит эту гадину!
Трилуна попыталась улыбнуться и протянула руку к девочке. Но та, фыркнув, демонстративно отвернулась от нее и направилась обратно в дом.
– Подожди, милая. Я с тобой. – Брианна просто задыхалась от клокотавшего в ней гнева, но ничего не могла поделать. Что ж, раз муж так непреклонен, она найдет другой выход из создавшейся ситуации. Ведьма сама убежит отсюда, она все для этого сделает! Женщина наклонилась к самому уху Леонессы и прошептала:
– Ты поможешь мне выжить ее отсюда?
Девочка с радостью закивала и улыбнулась. Они непременно избавятся от этой ведьмы! Ей не место в их доме!
Трилуна обратила полный горечи взгляд на своего
– Из-за меня вы поругались со своей семьей.
– Ничего, дай им время. – Мужчина опустил сына на землю.– Иди, Одрин, поиграй. Папе надо уладить кое-какие дела.
Он взял дочь за руку и направился к парадной двери. Войдя в просторный холл с высокими сводчатыми потолками, потемневшими от времени, Трилуна замерла от восторга. Каменные полы блестели от чистоты. В узкие длинные окна, расположенные в ряд на противоположной от входа стене, солнце протиснуло свои теплые лучики, создавая вокруг причудливые тени. На возвышении, в центре зала, стоял большой дубовый стол с мягкими креслами по периметру. Слева располагался огромный мраморный камин, украшенный по бокам статуями, изображающими прекрасных юных дев. А над ним висело всевозможное холодное оружие: от маленьких невесомых кинжалов, до тяжелейших сверкающих мечей. Справа на второй этаж уходила каменная лестница, устеленная мягким красным ковром.
– Киара! – Голос Максимилиана разнесся по всему замку.
Из маленькой двери, расположенной под лестницей, выбежала полная женщина тридцати пяти лет.
–Да, Господин.
– Поручаю тебе заботиться о девчонке.
Киара обратила на Трилуну удивленный взгляд.
– Это ведьма. – Констатировала она.
– Она, между прочим, мне жизнь спасла! – С гордостью произнес Максимилиан. Он всегда хорошо относился к Киаре, ведь она столько лет верно и преданно служила его Гере, а после ее смерти стала личной горничной Леонессы.
– Понятно…– Женщина не сводила глаз с девочки. Только Трилуна, как ни старалась, не могла разглядеть в них и намека на неприязнь. В них светилось только искреннее любопытство.
– Леонессе подберем другую служанку. Ты теперь будешь помогать Трилуне. Устрой ее в западной башне. И пришли портного, девчонке нужны новые платья. Я надеюсь, ты отбросишь в сторону предрассудки и станешь относиться к ней, как к обычному ребенку.
Максимилиан вопросительно посмотрел на Киару.
– Мы найдем с ней общий язык, Господин. Пойдем, дорогая. – Она взяла в руку маленькую холодную ладошку и тепло улыбнулась Трилуне.
– Киара. Не обижай девчонку. Ей несладко пришлось. – Взволнованно произнес Максимилиан. Он надеялся, что не ошибся в этой служанке. Ведь много лет назад она встала на сторону Геры и помогала ей, хоть и недолго, скрывать правду о рождении ведьмы. Редко кто поступил бы также. Поэтому только ей он мог доверить свою маленькую колдунью.
– Не переживайте, Господин. Я ей во всем помогу. – Ответила женщина, а после обратилась к притихшей девочке. – Какое у тебя имя красивое! Очень необычное.
– Бабуся сама придумала.– Прошептала Трилуна, не в силах поверить, что хоть кто-то в этом огромном замке хорошо ее принял.
– А где она сейчас?
– Умерла недавно. Я одна осталась.
– Бедняжка! – С сочувствием покачала головой Киара.
Максимилиан посмотрел вслед удаляющейся служанке и в который раз тихо произнес:
– Все будет хорошо.
Пусть встреча домашних с Трилуной прошла не так гладко, как хотелось бы, но самое главное, что начало положено. Пара дней и все утрясется. Обязательно. Он очень надеется на это.