Тринадцать капель от иллюзий
Шрифт:
— А почему она так крепко спит? — спросила я у Петряева.
— Видите ли, ей сделали усыпляющий укол. Это я попросил ветеринара. Процедура совершенно безвредная, уверяю вас. Дело в том, что я совсем не умею обращаться с собаками, кроме того, мне нужно было уйти по делам, и я точно не знал, когда вы сможете забрать вашу питомицу. Но она скоро уже должна проснуться. Доктор сказал, что она прекрасно себя будет чувствовать, этот препарат не оставляет никаких последствий.
— Знаете, — заявила я, — по-моему, это
Петряев стал горячо утверждать, что собака именно та.
— Но вы ведь понимаете, что, пока она спит, мы даже не можем убедиться, что с ней все в порядке, что она меня узнает…
В планы Петряева явно не входило, чтобы животное пробудилось в его конторе. Он хотел навязать мне псину, получить оговоренную сумму и умыть руки. «И где только он смог ее раздобыть?» — думала я, глядя на собачку. Внезапно я изменила свое решение. Не знаю, чем это объяснить — так, почувствовала какой-то импульс. Мне вдруг стало стыдно — собака же не виновата в том, что своими выдумками я втянула ее в эту историю. Если я от нее откажусь, что с ней сделает Петряев? «Возьму, — решила я, — пристрою куда-нибудь». Честно говоря, я сразу подумала про Алину Петровну.
Когда я вручила Петряеву деньги и забрала корзину, на его лице было написано, что он не может поверить такому счастью. Видимо, он и сам не надеялся, что дело выгорит. Единственное, чего он теперь опасался, так это того, что собака проснется до того, как я уйду. «Хорошо еще, что я не поручила ему найти какого-нибудь мастифа», — размышляла я, спускаясь по лестнице во двор.
Когда я подъехала к своему дому, на улице стемнело. Собачка мирно похрапывала в своей корзинке. Я взяла ее и вышла из машины.
— Таня, вот и вы, наконец! Я вас заждался.
Я чуть не споткнулась от неожиданности:
— Антон? То есть Антон Сергеевич? Что это вы тут делаете?
— Я хотел вас видеть. Таня, давай перейдем на «ты».
— Что-то я вас не понимаю, Антон Сергеевич. Чего вы хотите?
Говоря с ним строгим и неприступным тоном, я внутри ликовала. Конечно, я никак не ожидала встретить Королева у своего подъезда, но то, что это произошло, было мне очень приятно. Антон Сергеевич подошел ближе и стоял теперь прямо передо мной.
— Я уже сказал: я просто хотел тебя видеть. Ты разрешишь мне подняться к тебе?
«Только не забывай, что он может быть убийцей», — строго приказала я себе. Что-то раньше я не замечала у себя тяги к преступным элементам. «Значит, если следовать этой логике, он не преступник. Нужно теперь только это доказать. Кстати, может, от него я смогу узнать что-нибудь о Светином любовнике Славе-Владе? Ведь они оба завсегдатаи турбазы, а Королев был в курсе многих Светиных дел…»
— Ну, что поделаешь, не держать же вас на улице ночью! Пойдемте, раз пришли.
— Вот спасибо! А что это у тебя в корзинке?
Вот ведь, он твердо
— Собака.
Королев переспросил:
— Собака?
В его голосе звучало удивление.
— Да, у меня собака. Она спит. Но скоро уже проснется.
С этими словами я направилась к подъезду. Антон Сергеевич пошел за мной следом.
— Подержите.
Я вручила ему корзину, чтобы найти ключи и открыть дверь. Королев с сомнением заглянул в корзину:
— Что же это за порода?
— Голая хохлатая.
— Я и не знал, что ты любишь собак.
Собачка в корзине завозилась и чихнула. Я заторопилась:
— Пойдемте скорее, пока она окончательно не проснулась, а то вдруг выскочит. Держите крепче корзину!
Мы быстро вошли в лифт и поехали наверх. Открыв дверь в квартиру, я взяла у Королева корзину и отнесла на кухню. Собачка проснулась и довольно мирно разглядывала меня, Антона Сергеевича и все остальное. Ее ведь надо кормить, осенило меня, а в холодильнике, наверное, как всегда, только кетчуп. К счастью, там была еще пара яиц. Я налила в блюдце воды, а в другое разбила яйцо. Собака благосклонно отнеслась к предложенному ужину: вылизала яйцо, попила воды и отправилась осматривать мою квартиру.
Все время, пока я занималась собакой, Антон Сергеевич молча сидел на табуретке в кухне и наблюдал за мной. Я специально не обращала на гостя внимания: мне хотелось заставить его заговорить. Ведь он сам пришел — вот пусть и объясняет зачем.
— Таня, я не смею требовать для себя столько же привилегий, сколько получило это животное, но, может, хоть чашечку чая…
Несмотря на шутливый тон, с каким он ко мне обращался, в голосе чувствовалось какое-то напряжение.
— Нет, только кофе!
Чая у меня и вправду не было: я его почти не пью. Конечно, обычно я держу в доме чай, но он как раз закончился, а я забыла купить. Я взяла кофеварку и насыпала туда кофе.
— Сейчас сварю.
— Кофе даже лучше.
Внезапно уверенность покинула моего гостя: я видела, что он не знает, как дальше поддерживать беседу. Похоже, мое хладнокровие достигло цели: он начинал думать, что зря пришел и я ему не рада. В чашку с кофе он вцепился, как в спасательный круг. Я решила сжалиться над ним и улыбнулась:
— Почему же вы все-таки пришли ко мне, Антон Сергеевич?
— Сам не знаю. В последние дни я все время о тебе думаю.
Снова возникла неловкая пауза. Черт, неужели мужичок и вправду влюбился? Или это хорошо продуманная тактика, чтобы сбить меня с толку?
«Не на ту напал», — снова подумала я, и все же была вынуждена признаться себе, что обаяние моего гостя не оставило меня равнодушной. Пожалуй, в этот вечер мне все же стоит сделать небольшое исключение из жизненных правил и слегка расслабиться. Почему бы и нет?