Тринадцать ящиков Пандоры
Шрифт:
— Не смогли подкупить Каунтера, думаете, что сможете купить меня?
— Каунтер был редкая скотина. Он заломил неслыханную цену. И тем не менее, мы его купили, — вздохнул Обеле. — Мне искренне жаль, что он умер. Это событие нанесло нам серьезный убыток, но мы, конечно, найдем вора. А вот вас подкупать никто не собирается, даже не надейтесь.
— Что? — Я аж задохнулся от возмущения.
— Каунтер был известным специалистом. — Обеле наклонился ко мне и ткнул пальцем в грудь: — А ты — однодневка. Тебя дешевле закопать в овраге. Или похитить под предлогом выкупа,
Он взял портфель и выбрался из машины под дождь:
— Подумайте об этом, господин Ковач. У вас еще есть немного времени.
Дождь понемногу успокаивался, превращаясь в непроницаемую морось. Чимези включил теплый обдув, и я понемногу согревался. Водитель молчал, лишь изредка бросая на меня любопытные взгляды. Наконец не выдержал и спросил:
— Все нормально, мистер Алеш?
— Да. Наверное. Оказывается, Томаса подкупили. Ты знал?
— Не может быть! — Лицо Чимези вытянулось. — Он был честнейший человек и все такое! Это Обеле сказал? Он оговорил мистера Каунтера, угу!
— Может быть.
Кто теперь разберет, честный он был или нет? Что же мне теперь делать? Лучше всего — разрубить этот чертов узел: выступить завтра и рассказать все как есть! Прибьют… Неужели я испугался?
Видимо, я произнес последнюю фразу вслух, потому что возмутившийся было Чимези тут же поник и угрюмо ответил:
— Я бы согласился на предложение Обеле.
— Почему? Ты же не знаешь, что он предложил.
— Это не важно. Если нет зубов, то лучше, чтобы орех оказался спелым. Вы живы — значит, он дал вам шанс. Этим надо воспользоваться, угу. Мистер Алеш, что изменится, если все узнают про склад правду? Я скажу: ничего!
— Ошибаешься, будет грандиозный скандал! Виновных накажут, а склад доделают.
— Вам не поверят.
— Если участники конгресса приедут сюда, то…
— Не думаю. — Чимези усмехнулся. — У больших боссов каждая минута расписана. Да и к чему им это, угу? Министр открыл склад, все газеты об этом написали, по телевизору репортажи показывали, и все такое. Так что вряд ли они поедут в такую даль. Но если кому и взбредет в голову, то он вряд ли доедет: дороги размоет или машина сломается.
— Но мы-то проехали.
— Мы — другое дело. Я ведь не водитель министра, угу… Ох, дерьмо!
Чимези едва успел выкрутить руль и ударить по тормозам, чтобы не сбить выросшего как из-под земли полицейского. Тот жестом приказал остановить машину у обочины. К нам тут же с двух сторон подошли еще трое, с автоматами.
— Чего им надо? — спросил я Чимези, но не дождался ответа.
Дверь рывком распахнули:
— Выходите.
— В чем дело? — я нехотя подчинился.
— Стандартная процедура, сэр, — проревел здоровый полицейский с внушительными аксельбантами. — Мы досматриваем всех без исключения. Ловим банду экстремистов. Положите руки на крышу машины. Расставьте ноги.
— Но я не…
Двое бесцеремонно вытащили Чимези за шиворот и, прижав к пассажирской
— Наркотики, оружие, средства связи, боеприпасы? — снова рявкнул над ухом здоровяк.
— Конечно нет! — возмутился я. — Я международный работник!
— А это что? — один из автоматчиков вытащил из кармана мой смартфон.
— Что вы себе позволяете! — воскликнул я, но мне тут же ткнули в бок дулом автомата, и это резко охладило мой гнев.
— Я спрашивал, есть ли у вас средства связи. Вы мне соврали, сэр! Почему? Что вы пытались скрыть?
— Просто не услышал! Вы очень быстро говорили…
— Придется вас задержать.
— Что? Вы не имеете права!
— Это невозможно, господин сержант! — вмешался Чимези. — У господина Алеша совещание с министрами, и все такое. Завтра будет конференция, и вы устроите международный скандал, если…
— Заткнись! — оборвал его сержант. Один из автоматчиков передал ему мое удостоверение. Позвякивая аксельбантами, сержант отошел в сторону и связался с кем-то по рации.
Спустя минуту он возвратился и приказал нас отпустить. Мне вернули паспорт, удостоверение и бумажник.
— Вы забыли отдать смартфон, — произнес я, стараясь сохранить остатки достоинства.
— Не забыл. Мы его конфискуем, — усмехнулся сержант. — Проведем экспертизу на предмет контактов с экстремистами.
— Я буду жаловаться! Это беззаконие!
— Жалуйтесь.
— Назовите ваше имя и звание.
— Генерал Бонд, — сержант оскалился, показав желтые кривые зубы, — Джеймс Бэнг-Бэнг Бонд. Записать или так запомнишь? Второго шанса у тебя не будет, умник. Счастливого пути!
Сержант отдал мне честь, повернулся и подал знак своим автоматчикам. Через секунду они уже топали дальше, пока не исчезли за пеленой дождя.
Я открыл кошелек — из него вытащили все наличные.
— Поедемте, мистер Алеш. — Чимези уже сидел за рулем и, перегнувшись, открыл мне дверь. — Нам пора, угу.
— Спасибо, Чимези. Если бы ты не сказал про совещание и министров, меня наверняка упекли бы в участок.
— Если бы им приказали — они бы вас точно не отпустили, даже не сомневайтесь. — Он облизал губы и покосился на бумажник, который я по-прежнему держал в руках. — Меня они тоже обчистили, гиены плешивые. Даже из-под сиденья заначку вытащили. Словно нюх у них на деньги! Угу… Представляете, в офисе мне так и не дали топливные талоны на эту поездку, пришлось тратить свои. Понимаете, сэр?
В гостинице я снял с кредитки деньги и рассчитался с Чимези. Раз уж я лишился смартфона, мы договорились, что он приедет в гостиницу за час до выступления. Чимези божился, что мы доедем за двадцать минут, но я решил не рисковать.
Угрозы и отсутствие фотографий выбили меня из колеи. Что мне делать? Звонить Клэр? В службу безопасности? Свидетелей угрозы со стороны Обеле не было. А этого «генерала Бонда» поди разыщи…
Наскоро приняв душ и переодевшись, я спустился в холл гостиницы. Ужинать не хотелось, а вот выпить — весьма, так что я направился прямо в бар.