Тринадцать жертв

Lillita

— Если это то, о чём я подумала, то ты идиот! — воскликнула она.

— Если ты меня так называешь, то, полагаю, подумала верно, — усмехнулся Эгиль, отходя чуть в сторону.

— Ты считаешь, что это сработает? Что другого способа нет?

— Я считаю, что мы должны вернуться назад. Вместе с Дикрой. И если нет других вариантов, то, — он закатал рукав чёрной рубашки и положил ладонь на ствол дерева, — именно так я и поступлю.

— А ты вообще пытался найти другие варианты?!

— Нельзя ли объяснить, о чём речь? — раздражённо перебила Ирмелин, которой надоело ничего не понимать.

— Он хочет воздействовать на большую территорию

своей силой. Дурак! То, что ты старший, не значит ни-че-го, — Фрейя схватила хранителя за запястье, крепко сжав то, и посмотрела в глаза. Они были настолько чёрные, что невозможно было даже разглядеть зрачок. — Для тебя так же, как и для всех нас, вредно в таких масштабах задействовать способности! И вообще! Ладно, я. Что мне твои страхи? А о них, — она указала на сестёр, — ты подумал? Они — люди, на них твои выкрутасы могут повлиять сильнее.

— Фрейя, будь добра, отпусти. Я прекрасно осознаю, что делаю.

— А чем это вообще может помочь? — уточнила Ирма, не улавливая связь между страхами и поиском. Напугав, можно кого-то отогнать и, тем самым, потерять, а вот о том, как таким образом найти, представлений не было.

— Скорее всего, — Эгиль всё же смог высвободить руку и теперь потирал запястье — Фрейя как всегда плохо контролировала силу, — причиной того, что мы заплутали, стали способности Дикры — она способна дезориентировать. Вряд ли она ушла очень далеко, так что, скорее всего, мне удастся её задеть. Если достаточно напугать Дикру, способность перестанет действовать. И, возможно, мы её услышим.

— Да, но это всё равно слишком неразумно. Сильнее всего ведь воздействие будет возле тебя!

— Именно поэтому тебе лучше отойти с ними в сторону и хоть чем-то помочь.

— Мои силы так не работают. Знали бы, взяли бы с собой Гленду, — Фрейя раздражённо сплюнула.

— Гленда нужна там, Сюзанну больше никто не успокоит. А ты попытайся что-нибудь придумать, чтобы никто не вернулся седым.

Старшие ещё некоторое время что-то выясняли, тогда как стоявшая в стороне Камилла с интересом рассматривала руку хранителя, который снова дотронулся до дерева. Сквозь тонкую кожу просвечивали вены, которые почему-то начали чернеть. День был довольно тёплым, однако по коже поползли мурашки, стало до жути неуютно, где-то на задворках сознания зашевелился страх. В глазах потемнело, становилось всё сложнее воспринимать реальность, руки резко похолодели, а дыхание сбилось. Чувство, подобное тому, что довелось испытать в первую ночь, но только в разы сильнее. Тогда она понимала хоть что-то. Тогда в голове ещё были какие-то осознанные мысли. Сейчас — ничего. Одно лишь чувство, полностью охватившее и тело, и разум. Страшный гул поднялся в ушах, сквозь него можно было различить голоса. Кто-то звал, умолял, проклинал, угрожал… Но всё это заглушил крик, полный ужаса.

Камилла и сама бы закричала, но голос исчез. Она бы упала на землю, сжалась, обхватив себя руками, но застыла, подобно статуе. Взгляд, направленный в пустоту, потерял всякую осмысленность, зрачок расширился настолько, что, кажется полностью поглотил радужку. Глаза покраснели из-за лопнувших сосудов. На лбу проступила испарина. Ногти так сильно впились в ладони, что, кажется, готовы были их пропороть.

— Приказываю! — крик с трудом прорывался сквозь шум. — Не бойтесь! Я приказываю не бояться!

Шум затих. Странно, но, кажется, из-за этого крика стало ненамного, но всё же не так страшно. Вернулся голос разума, упорно

твердивший, что причин бояться нет. Что всё это лишь наваждение, а на самом деле всё хорошо, всё спокойно. Кто-то осторожно гладил по голове, и от этого также становилось легче.

Фрейя и сёстры сидели на земле в нескольких метрах от Эгиля. Хранительница не успела, среагировала с запозданием, из-за чего девушек пришлось буквально оттаскивать в сторону, усаживать и, обхватив, прижав к себе, пытаться дозваться. Способность подчинять не особо пригодна для того, чтобы отгонять страх, и всё же, кажется, что-то из этого получилось. К сожалению, умение поднимать дух сейчас было почти бесполезно — в подобных условиях надо затратить действительно много сил, чтобы сработало, чтобы достучаться.

Гладя сестёр по волосам, Фрейя смотрела на хранителя. Её тоже трясло от страха, но рассудок сохранять удавалось — позволяла сила воли, даваемая осколком. Поддаться страху, значит проиграть. А это недопустимо. И всё же оставаться совершенно спокойной не получалось. Фрейя пыталась не думать о том, что же будет, если в этот момент находиться возле Эгиля. Он и сам выглядел пугающе: всё тело было покрыто переплетениями чёрных линий, звезда, искривлённая, жуткая, расползлась на половину лица, а лучи её напоминали щупальца. Ставшие длиннее волосы, которые сейчас ещё больше напоминали водоросли, шевелились. Рука изменилась, стала костлявее, а кожу пропороли мелкие шипы, удлинившиеся искривившиеся пальцы оканчивались тёмными когтями, пронзившими кору дерева. Само дерево почернело, и без того не выглядевшее полным жизни, оно будто начало засыхать. Воздух вокруг хранителя дрожал и, казалось, даже становился темнее.

В такие моменты становилось понятно, почему люди боялись магов. Да, хранители ими не являлись, но внешне изменялись точно так же. Чем больше у мага сил, тем меньше в нём человеческих черт. Но истинно сильные маги, чьи возможности даже представить сложно, исчезли давно. Кажется, ещё до начала охоты. Но некоторые предполагали, что те маги живы до сих пор, просто никто не знал, что это они. Из-за внешности. Кто-то считал, что маги прошлого — чудовища, с которыми приходится сталкиваться в настоящем, так как из-за силы они обезумели, а после ослабли, но вернуть себе нормальный облик не смогли. Как бы то ни было, но всё же некоторые людские страхи были вполне обоснованными.

И всё закончилось. Так же неожиданно, как и началось. Просто в какой-то момент стало легче дышать, исчезла дрожь, становились яснее мысли. Но Фрейя продолжала сидеть на земле, руками закрывая сёстрам глаза. Эгиль не просил об этом и всё же благодарно кивнул. Пытаясь выровнять дыхание, опершись на ствол спиной, он ловил ртом воздух и ждал, когда тело восстановится. Ноги не держали, а потому, в конечном счёте, он осел. Со стороны, в отдалении, был слышен детский плач.

— Поторопитесь и… Найдите её… — хрипло проговорил Эгиль, прикрыв глаза.

Ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Какую площадь он только что охватил? Не хотелось и вспоминать об этом. Сердце неровно и бешено колотилось, как после долгого быстрого бега. Посмотрев на свою руку, которая слабо подрагивала, хранитель усмехнулся. На месте шипов красовались свежие ранки. Но они наверняка скоро пройдут, а пока стоило снова скрыть руки рукавами.

— Фрей, одолжишь меч? Я не Мейлир, чтобы с такими патлами ходить. — Эгиль попытался сдуть чёлку с лица, но, конечно, ничего у него не вышло.