Тринадцать жертв

Lillita

Покраснев, Элеонора смущённо закивала и, высвободив руки, поспешила покинуть комнату. Хранитель только тихо засмеялся и вернулся к созерцанию букета, а Камилла пожала плечами да направилась к себе. К счастью, более в этот день ничего значимого не происходило, а за ужином даже никто не затеял очередной спор.

Глава 7: Пирожки — не повод забывать о времени

Стоя у двери, Камилла замялась, сильнее сжав пальцами края бумажного пакета. После ужина Ирмелин разрешила взять часть пирожков, которыми с ней поделились на работе, а Ками решила, что неплохо бы было угостить ими Эрланна. Однако теперь перед ней стояло два вопроса: а как вообще вышеупомянутый субъект

относится к выше же упомянутой пище, и нормально ли это — вот так вот взять и прийти, не предупредив заранее? Ладно, если быть совсем откровенными, то Камиллу интересовал только первый вопрос, а вторым она задавалась исключительно ради приличия.

Поднесла руку к двери, задумалась, снова опустила. Растрепала ещё влажные после мытья волосы, нервно сжала край жилетки. В мастерской ей доводилось бывать часто, в комнате — лишь пару раз. Но, судя по всему, сейчас Мастер находился именно там. Переминаясь с ноги на ногу, Камилла раздумывала, постучаться или же бросить эту затею и пойти спать, чтобы хоть раз не торопиться утром, собираясь. С другой стороны, три «ха» второму варианту, всё равно пораньше не ляжет и хватит уже сомневаться.

Глубоко вдохнув, она постучалась. Послышавшееся из-за двери невнятное бормотание было воспринято как положительный ответ, так что Ками открыла дверь и зашла в комнату. Вообще, комната Управляющего состояла из двух помещений. Первое называли гостиной, просто потому что не знали, можно ли это обозвать как-то иначе, а второе, что логично, являлось спальней и, в целом, ничем особенно интересным они от прочих замковых помещений не отличались. На первый взгляд уж точно.

Эрланн и Гленда сидели на диване, хранительница держала в руках куклу — судя по всему, до этого она рассказывала, какую придумала для той историю. Гленда каждой кукле давала имя и о каждой что-нибудь сочиняла, считая, что те обидятся, если так и останутся просто красивыми оболочками. Переубедить малышку было сложно, да никто и не пытался. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось…

— О, Камилла! — отложив куклу, Гленда соскочила с дивана и подбежала, с любопытством посмотрев на пакет. — А что это у тебя? Вкусно пахнет.

Эрланн, кивнувший в знак приветствия, тоже выглядел заинтересованным, но не видел смысла что-то говорить по этому поводу.

— Ирма разрешила мне взять несколько пирожков. Я решила вас угостить, а то кто-то снова хмурый ходит… — Камилла покосилась на хозяина комнаты, который сделал вид, что совершенно не при чём. — Но, эм… Как вы к ним относитесь?

— Люблю! И даже очень. Если только в них лука не наложили… Но, судя по запаху, те, что ты принесла, сладкие. Я тогда схожу, посмотрю, остался ли ещё чай, — хранительница выбежала из комнаты, а Ками вопросительно посмотрела на Мастера. Тот так ничего и не ответил.

— Эй, угрюмая плесень, я вообще-то вопрос задала. А у тебя снова никакой реакции.

Ненадолго задумавшись, Эрл пожал плечами. Камилла резко выдохнула, пытаясь побороть раздражение и, положив пакет на столик, плюхнулась на диван, недовольно скрестив на груди руки. Ей очень хотелось открутить чью-то рогатую голову, когда её обладатель в своей многословности начинал уподобляться Мейнир. От последней, правда, до сих пор не довелось услышать ни одного слова. Но этому-то ничего не мешало нормально говорить!

— Между прочим, я мысли читать не умею. Так что ответь уже хоть что-нибудь.

— Что я могу ответить, если действительно не знаю, как отношусь к этим самым пирожкам? Зачем вообще к ним как-то относиться?

— Но какие-то предпочтения у тебя ведь должны быть! Гленда, вон, много лука не любит. А ты?

— Не знаю я, — Эрланн отвернулся к окну. — Не помню.

— Можно подумать, что тебе память отшибло. Не помнит он… — пробубнила под нос Камилла и поднялась.

Обойдя комнату, она пришла к выводу, что одна из украшавших комод тарелок вполне подойдёт, чтобы выложить

на неё содержимое пакета. Не найдя ничего лучше (точнее, решив, что занавески для этой цели явно не годятся), Ками протёрла посуду рукавом. Тарелка была красивой, с золотой каймой и рисунком, что напоминал мозаику, выполненную из разных оттенков синего цвета. Ценитель бы возмутился устроил целую лекцию на тему, почему нельзя есть из таких дорогих вещей, которые созданы непосредственно для декора и пополнения коллекций. Простому же человеку было всё равно, какого века этот фарфор (до сих пор без трещин — вот и отлично!), чья это работа, и почему она стоит больше, чем две пары новых добротных сапог, тем более что от обуви толку гораздо больше.

Многие вещи, увиденные в замке, казались пустым расточительством. Красота красотой, но зачем тратить на неё столько денег, если есть более дешёвые аналоги? Тем более что замок располагается в лесу. Вряд ли тут много гостей бывало, а зверьё не оценит того, сколько золота было затрачено на оформление этого места. Но, наверное, хозяевам было виднее, либо же у ведьмы был некий «синдром сороки».

— Неудачная из тебя аристократка, — ехидно заметил Эрланн, обратив внимание на выбранную тарелку.

— Ну, простите, мой отец был гончаром, а мама швеёй работала — неоткуда аристократичности взяться. А замки я только на картинках видела.

— То есть, ты по её стопам пошла?

— Относительно, — Камилла пожала плечами, раскладывая пирожки, — мама обучила меня шитью, а я решила заняться тем, что умею лучше всего.

— Докучать другим?

— Эй! — она развернулась и недовольно нахмурилась, встретившись взглядом с улыбавшимся Эрлом. — Я, между прочим, не настолько надоедливая. А если сравнивать с Дикрой, то и вовсе совершенно спокойный человек.

— Я бы не выдержал второй Дикры, — усмехнулся Мастер. — Но если сравнить с Мейнир, то в тебе запрятано тридцать вулканов.

— В сравнении с ней даже некоторые мертвецы живыми покажутся…

За окном завывал ветер. Было пасмурно, из-за чего приходилось то и дело оглядываться на часы, чтобы отследить время заката. Почему-то в районе замка погода была особенно вредной и часто портилась, из-за чего даже в самый ясный день мог резко начаться ливень, да такой сильный, что вода, казалось, лилась сплошной стеной. Конечно, это всё затрагивало и лес, а вот до города добиралось редко. Городские же воспринимали лесную непогоду как дурной знак и боялись в этот день повстречать призрак одноглазой ведьмы, выбравшейся на поиск жертв. В дни гроз обязательно встречался хоть кто-то, кто бы утверждал, что видел ту самую женщину, которая заманивала в лес, что-то при этом обещая, либо угрожая…

Камилла присела на диван и взяла в руки куклу, именно для неё она помогала делать фартук. Его потом, правда, пришлось поправлять, так как в выкройке была допущена ошибка. Захотелось усмехнуться. Людям бояться было нечего, они просто тешили себя россказнями, скрашивали дни небылицами. Им ничего не угрожало, ведь замок уже очень давно жил своей жизнью, которая не затрагивала посторонних. Сюда ведь и до этого из-за непогоды забредали люди, но наутро, либо же когда всё стихало, спокойно уходили, разве что понервничав перед этим из-за пребывания в обществе магов. Тем, кому не предначертано стать частью тринадцати, нечего бояться, если только они не вздумают наделать глупостей и выйти на ночную прогулку. Как бы хотелось сейчас стать одной из тех «просто гостей», чтобы продолжить путь, добраться до родственников и продолжать жить той скучной, но спокойной жизнью, без всяких странностей, проклятий и клейма жертвы, которая в конце истории обязательно умирает. Но в то же время, хотелось помочь хранителям, Мастеру. Ведь у них тоже могла быть другая жизнь, нормальная, без риска быть захваченными какими-то осколками. Могла быть, да, если бы не ведьма. Если бы не ошибка первого Мастера, который отправился странствовать.