Тринадцать
Шрифт:
Перстень, живой тканью стал врастать в её плоть, камень перстня стал похож на желе, в которое, каплю за каплей попадала, густая темная жидкость, окрашивая его в кроваво-красный цвет. От куда-то из глубин организма, прорывая кожу, наружу лезли черные длинные когти, каждый сустав вздымался и разбухал, заставляя лопаться поры, из которых прорезалась жесткая щетина. Послышался треск расползающейся по швам одежды. Страх, ярость и боль захлестнули всю сущность Кристины. Чтобы хоть как-то облегчить страдания, Кристина хотела крикнуть, но вместо вопля из её рта
Кристина вывалилась из машины и, упав на свои конечности, которые уже слабо походили на конечности человека, стала бороться с собой.
Она призвала на помощь всю свою волю и попыталась вспомнить всё то хорошее, что происходило с нею в жизни, но её память была заслонена надменным ликом пустоты. Он улыбался ей своей холодной улыбкой, оголяя острые зубы забвения. Эта пустота, вкрадчивой легкой поступью упорно просачивалась в душу Кристины. Она впивалась в неё зубами и начинала подъедать душевную мембрану, пытаясь добраться до самого ядра человеческой сути.
Вот о чем говорила Ба! Вот почему она с самого детства твердила о том, что нужно заполнить пустоту души.
Кристина, а вернее, то, что осталось от её прежнего облика, в страшных муках со стонами и воем корчилась на земле, борясь со своим внутренним зверем. Но чем больше она сопротивлялась, тем сильнее в ней росла ярость.
И тут до неё дошло. Ярость — вот ключ, поворачивающий механизм. А если есть ключ зверя, то должен быть ключ человека.
Любовь.
Кристина собралась и призвала к себе на помощь всю свою нерастраченную нежность, всю свою нереализованную страсть, всю свою жажду жизни. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить каждую черточку его лица, каждое его прикосновение и поцелуй.
— Антон!!! — Прорычала она в ночь.
Этот вопль безудержным эхом разлетелся по всему лесу, разгоняя спящих птиц.
Боль постепенно стала отступать. Дыхание приходило в норму. Кристина перевернулась на спину и открыла глаза.
Всё прошло.
Кристина лежала на сырой холодной земле и смотрела на звезды. Боже, они ещё ни кода не были так прекрасны.
Боясь увидеть страшные уродливые фаланги вместо пальцев, Кристина подняла руки и поднесла их к лицу. Руки были в порядке. На всякий случай она ощупала своё лицо. Всё было в норме. Ну что ж значит с этим можно жить.
Но иллюзий на счет себя Кристина не испытывала. Она — монстр. Так уж сложилось, зверь и человеческая кротость — всё это она.
Отчаяние и безысходность вновь вцепились в её душу крепкой хваткой. Больше ни чего, ни будет, так как прежде. Она больше ни когда не сможет жить обычной жизнью.
В висках застучало, а кровь стала закипать.
Глубокий вздох. Ещё один.
Всё прошло.
И ещё одно откровение посетило голову Кристины — всей любви на планете не хватит, для того чтобы сдерживать инстинкты постоянно. То одиночество, которое она испытывала на протяжении последних лет, теперь кажется ей смешным.
Одиночество зверя, изгоя, урода, недочеловека, страшнее самого ада. И теперь это
Кристина поднялась с земли и встала на ноги. Теперь Она знает, где ей искать ответы и кому задавать вопросы. Ба.
Логинов, вот уже целый час, сидел в своей колымаге около фирмы "Уют", дожидаясь хоть кого-нибудь из служащих.
Никого.
Странно, когда он говорил по телефону со Светланой Дробышевой, то она сказала, что будет с минуту на минуту. Виктор вновь набрал номер фирмы и стал ожидать. И вновь сработал автоответчик: " Фирма уют поможет вам найти дом вашей мечты".
— Черт! — Выругался он. — Они там, что все повымерли.
Он повернулся и, дотянувшись до спящего стажера, стал его тормошить.
— Просыпайся, спящая фея, едем к ней домой.
— А? Чего? Я что заснул? — Чубов попытался проморгаться, и стряхнуть с себя сон.
— Ни чего, рад, что хоть у кого-то из нас здоровый сон. — Логинов включил зажигание.
— И куда мы? — Чубов перелез на переднее сидение.
— К Королёвой домой.
— Но мы же там уже были, товарищ капитан.
— Что-то мне подсказывает, мой неугомонный друг, что мы чего-то не доглядели, — капитан посмотрел на по-детски заспанное лицо стажера и, улыбнувшись, сказала:
— Пристегнись, дорога там никудышная.
*********************************************************************
В свете слабого освещения настольной лампы, лица ребят казались ещё бледнее, чем тогда когда они нарисовались у Эльвиры дома в первый раз. Так как они уже были знакомы с хозяйкой и Сержем, то все их вопросительные взгляды были направлены на профессора, который сидел с печальным видом в углу комнаты. Эльвира, забыла представить их друг другу и, как только провела их в зал, в спешке умчалась на кухню. Она даже не стала спрашивать их не о чем, оставив это на потом.
— Ну, мои милые близнецы, — вопрошала Эльвира, как только зашла в комнату, — судя по вашим перепуганным лицам, стряслось, что-то из ряда вон.
— Кристину Павловну разыскивает из прокуратуры, — сказала Светлана, — мне звонил капитан Логинов, тот самый, что приходил к нам в офис по поводу смерти тёти Любы.
— С начала, — вмешался Никита, — я, было, подумал, что он по поводу фирмы, но когда Светка мне сказала, что он из убойного отдела…
— Он приходил ко мне на днях за консультацией, — тихо сказал профессор.
— А вы, простите кто?
— Извините, это моя вина, — вмешалась Эльвира, — позвольте представить вам, господа, профессор исторических наук, Рокшин Аристарх Львович. — Она повернулась к профессору и, глядя на него с вызовом, сказала:
— Думаю, нам хватит сидеть, сложа руки, нужно найти её!
— Это крайне опасно, моя дорогая, — сказал Рокшин.
— Простите, но что происходит?! — Вмешался Иван.
— Ванечка, сейчас некогда объяснять, — Эльвира стала лихорадочно метаться по комнате в поисках своего сотового телефона. — Черт, да где же он?!