Тринадцать
Шрифт:
Мари!
Брат Амадис никогда не верил доносам церкви, уж слишком много грехов прикрывалось именем Господа, но не подчинится, он не мог.
По дороге к замку де Карт, Амадис заезжая почти в каждый постоялый двор, расспрашивал хозяев о странных слухах.
И не напрасно.
Уже подъезжая к Безымянной горе, на которой находится замок, в местном трактире, Амадис услышал интересную историю.
— Говорю вам, — продолжал разгоряченный доброй порцией вина старый трактирщик, — наша графиня, эта святая женщина, просто стала жертвой сговора этой своры родственников её мужа. Трактирщик
— После смерти старого графа, они как свора голодных псов все слетелись и стали делить наследство! Камнем преткновения стало родовое гнездо. — Трактирщик наклонился к самому уху собеседника, и дыхнул на него мерзким запахом старого пропойцы. — У нас маленькая деревушка и почти половина жителей работала на старого графа. Мадам Мари всегда относилась к нам по-доброму, ни когда не капризничала, всегда вовремя платила за работу, помогала немощным, а после приезда старшего сына графа все изменилось. Моя средняя дочь, работала в замке на кухне и рассказывала, что этот проходимец, промотав отцовское пособие в борделях, стал домогаться молодой жены графа, и однажды ночью, старый граф своими глазами увидел как этот негодяй, выходил из комнаты его жены. После этого старый граф занемог и вскоре умер.
— А графиня?
— Вскоре после смерти графа приехали и остальные дети, начались перепалки, вот тут у меня в трактире я собственными глазами видел, как они буквально вцепившись, друг другу в глотки, затеяли драку, разнесли мне половину заведения, поломали три стола!
— Вы не ответили, что с графиней!?
— Затем всё затихло, но по прошествии двух недель при странных обстоятельствах погибает старший сын графа и двое его преданных людей. Госпожу Мари обвинили в их убийстве, а третьего дня, ночью, моя дочь прибежала вся в слезах и сообщила мне, что графиню связали и увезли в черной карете в неизвестном направлении.
— Я хочу с ней поговорить! — сказал Амадис тоном, не терпящим возражений.
— Хорошо, но мы люди бедные, если молодые графы узнают, что я вам всё рассказал…
Амадис достал кошелёк и вынул оттуда серебреный экю.
— Это вам за хлопоты.
В глазах трактирщика мелькнула жадность.
— У меня три дочери, сеньор.
— Не испытывай судьбу, трактирщик! Веди меня к своей дочери.
Когда Амадис прибыл в замок де Катрт, его встретила Элена — верная служанка Мари. Мари сразу узнал в чужаке с суровым лицом и беспристрастными глазами того самого юношу, который обещал вернуться за своей любимой.
— Анри! — Элена пала ему в ноги. — Молю спаси её!
Анри сверху вниз посмотрел на эту хрупкую женщину с торчащими из-под чепца волосами и почувствовал, как у него защемило сердце. Элена напомнила ему дом, его собственную мать, которая вот точно так же стояла перед ним на коленях и умоляла не отправляться в море.
Боже! Зачем он уехал! Зачем!
— Встань, женщина, — голос Анри чуть дрогнул.
Он припустился на одно колено и помог ей подняться.
— Скажи, где твои хозяева?
От Элены Анри узнал, что молодой граф и его младший брат ухали вслед за черной каретой, которая увезла Мари.
Значит, аббат Бестье послал
До аббатства Фуа три дня пути. И если Мари приговорена, то спасти её он не успеет. Анри вспомнил последние слова Бестье: "она нужна мне живой". Живой! Господи, её будут пытать, а после придадут огню! Всё верно, она знатного рода и просто так её не убьют. Казнь будет публичной. Амадис понял — дело сфабриковано наследниками графа.
Значит, у него есть время.
Брезжил рассвет.
Дорога была затянута густым туманом.
Спешившись за полмили до аббатства, Анри проверил пистолеты и, вынув свой клеймор из кожаных ножен, свернул на узкую тропинку.
На этот раз его ни кто не встречал. Задняя калитка была открыта настежь. Первое, что он заметил это тишина.
Тишина была зловещей.
За свои годы Амадис повидал многое. Он видел смерть! Видел, как погибают в сражениях солдаты, видел казни и дуэли, но то, что он увидел…
Тела были повсюду!
Растерзанные, изуродованные лица с застывшей гримасой ужаса. Оторванные руки и ноги, вздымающиеся грудные клетки с оголенными ребрами и кровь.
Море крови!
Казалось, что через аббатство Фуа пронесся целый поток багровой реки.
Переступая через изувеченные трупы, Амадис добрался до главной башни и перевёл дух. Стараясь не оглядываться назад, он зашел внутрь.
Прошло всего десять дней, как Анри покинул аббатство. Но как только он переступил за порог, то почувствовал разительную перемену. И хотя было ясно, что ещё вчера тут была жизнь, создавалось такое ощущение, что замок пустовал уже несколько дней. Остыли стены и наполнили воздух своей мрачной прохладой. Этот пропитанный запахом крови воздух заставил Анри ещё крепче сжать свой клеймор в руке.
Входная дверь захлопнулась, и коридор погрузился в полумрак. Позади себя Анри почувствовал чье-то дыхание. Брат Амадис обхватил двумя руками тяжелую рукоять меча и резко развернулся, но тут же получил тяжелый удар в грудь. Отлетев к стене, он сильно ударился головой. На пару мгновений Анри потерял сознание.
Влажное зловонное дыхание заставили Анри открыть глаза. Его взгляд тут же уперся в огромную пасть с желтыми клыками, которая свисала над его лицом.
Анри замер.
Раздувая свои ноздри, зверь стал обнюхивать его. И вдруг что-то заставило зверя шарахнуться от своей добычи. Зверь фыркнул, брезгливо отошел от Анри и стал подниматься по лестнице, которая вела в покои аббата Бестьё.
Лихорадочно шаря рукой по холодному полу, Анри нащупал свой клинок и, упёршись спиной в стену, резко встал на ноги. Вытянув руку с оружием вперед и, как следует, оттолкнувшись от стены, Анри кинулся на зверя и воткнул ему клинок в бедро. Клеймор вошел по самую рукоятку и остался там.
Раздался страшный рев. Зверь повернулся, и встал на задние лапы.
Анри понял — это не животное!
Существо показалось ему огромным и напомнило утес, о который разбиваются его надежды на жизнь.