Тринадцатая девушка Короля
Шрифт:
Едва удержался от глупого смешка, представив, как отреагирует бригадир на моё сообщение: «Срочно высылайте войска в Красногорье. Тут одна пропавшая переселенка, сирена и герлари. И ещё загадочный Папаша Мо, который девок на заказ стругает. В хорошем смысле этого слова».
– Да жив он, что ему станется, – прoговорил Рой и нехорошо сверкнул глазами. Вот чтоб он в мою сторону так сверкнул, я бы вмиг аппетит утратил и за третьим пирогом не стал бы тянуться, но так как смотрел он в этот момент не на меня, а куда-то внутрь собственных мыслей, то я даже обрадовался. – Удар его хватил
И после короткой паузы:
– Если рецидива не случится, само собой… Удар – штука такая, один случился – пиши, пропало.
И улыбнулся. Да так мечтательно, что я всё-таки подавился и торопливо запил вставший поперёк горла кусок большим глотком мёда. А откашлявшись, признался:
– Я всё же навещу лекаря. Хочу, чтобы он убитого осмотрел…
И oсёкся, оглушённый внезапной мыслью: «Да ведь я, вполне возможно, с убийцей разговариваю. В смысле, с тем самым, что этому Папашиному помощнику ответственному яйца оторвал и в горло запихал… Говорили же мужики, что в Красных Горах сто лет убийств не было. А тут одно к одному: и герлари,и труп,и вообще, не пойми что творится».
Рой удивлённо выгнул бровь.
– Убитого?
– А вы не слышали? – я поднялся и, стряхивая с колен невидимые крошки, сообщил:
– Оки-са-Но. Вот кстати, раз Папаша жив, заодно с ним о покойнике парой слов перекинусь. Он, покойник-то, говорят, на него вроде как работал.
Рой болезненно скривился и проворчал:
– Рабoтал… Тот ещё работничек. И не смотрите так. Сожалеть о нём не стану… Дрянной человечишка был, гнилой… В Красных Горах по нему, пожалуй, только вдова и станет плакать… Да и то, если допустить на миг, что она и слыхом не слыхивала обо всех его шашнях. Вам, кстати, уже сообщили, что покойник еще тот ходок был?.. Нет? Ну, еще обязательно скажут. Не в моих правилах отзываться о мертвецах плохо, но туда ему и дорога. А как убили-то? Точно не несчастный случай?
– Ну,тольо если он сам себя оскопил, - пробормотал я, задумавшись над слoвами Роя. – Что, конечно, возможно, но маловероятно.
Я-то думал, что Оки-са-Но пытали, секреты Папаши выпытывали, например – хотя какие у него могут быть секреты? В какой позе лучше всего девочки получаются, да что перед этим съесть надо и сколько выпить?
– а тут, оказывается, возможна банальная месть. Но чья? Рогатого мужа? Разгневанной любовницы или?.. Рой, безмолвно выругавшись, шевельнул губами, а затем тряхнул головой, будто муху назойливую отгонял.
– Ну, что ж… Маловерoятно, значит маловероятно. Кто я такой, чтоб властям не верить, правда, господин ворнет? А к лекарю я вам дорогу укажу, отчего не указать?
Мы вышли из котельной и, обойдя домик вокруг, оказались в начале узенькой тропки, ведущей вглубь школьного сада.
– По стежке на параллельную улочку выйдете. Тупиковую. Там лекарь и обитает, напротив жилища вдовицы Мо.
«Вдовицы Мо?» – температура тела повысилась на пару градусов, когда я вспомнил приятные глазу округлости и всклокоченные со сна рыжие волосы. Вдовица Мо – это прелесть до чего хорошо. В том cмысле, что хороша. Вот на обратном пути к ней и зайду,
– И шапку наденьте, – проворчал Рой, услужливо протягивая мне меховой треух. Откуда взял только?
– Да не...
– Наденьте, - категорично и с убийственно серьёзным видом. Я про герлари только в книгах читал, но что-то мне подсказывало, что лучше с ними не спорить. Если этот Рой, конечно, герлари.
– Простынете ещё, чего доброго.
И так на мою куртку посмотрел, что я понял: надо бежать поскорее к дому лекаря, а то этот фокусник сейчас из-за пазухи выудит тулуп, и тогда мне останется только всплакнуть над безвременно скончавшимся чувством собственного достоинства.
Махнув рукой ласковому и до смешного заботливому убийце, я поспешил в указанном направлении. За пирогами с совершенно невероятным мёдом я, кажется, совершенно забыл о времени и о том, как короток в зимних горах день.
Смеркалось. Особняк лекаря приветливо подмигивал мне праздничной иллюминацией и тепло светящимися окнами, но я сразу же свернул к длинному одноэтажному флигелю, в котором без труда опознал больничное крыло.
«Загляну на минуточку сюда, - решил я, - если лекаря тут и нет,то при больных-то всё равно кто-нибудь должен быть. Помощник там или сестра милосердия… Пообщаюсь сначала с Папашей, если он при сознании».
Расчёт мой был простым. Не пoнаслышке зная о привычках столичных целителей запрещать всё, что только можно запретить, я разумно предположил, что и местный лекарь от них отличаться не будет, заявит, что больному ни в коем разе нельзя ни с кем разговаривать – а у мея покойник в леднике лежит, и следствие стоит. Вот отправлю я завтра поутру в Лэнар нарочного с донесением, вот дождусь специалистов из столицы, что я им говорить буду?
– Простите великодушно, но свидетели не опрошены, маг-следы не проверены, а подозреваемых и вовсе нет?
Да меня не только бригадир, меня вообще все на смех поднимут.
Тут я, конечно, лукавил сам перед собой. Если бы приехали в Красные Горы столичные шерхи – настоящие, а не такие, как я, - хоть завтра, хоть прямо сейчас, я бы нашёл, о чем им рассказать. Взять, к примеру,того же герлари – чем не подозреваемый? Но что-то мешало мне зачислить милаху Роя в ряды убийц. Да и сообщать о нём куда следует я тоже не очень-то спешил, оправдывая себя тем, что прежде, чем такие громкие заявления делать, надо всё как следует выяснить. Как говорится, быстро только карфья уха варится, а над настоящим рыбным супом еще потрудиться надо.
В общем, хороший был план, придраться не к чему. Одна беда, лекарь почему-то крутился у постели больного сам, вместо того, чтобы по примеру более опытных столичных товарищей по цеху, переложить всю грязную работу на плечи служек и помощников.
– Вы по какому вoпросу? – проигнорировав моё приветствие, спросил он.
– Приходите в приёмные часы, я сейчас занят.
– Насчет мертвеца бы парой слов перекинуться, - проворчал я и, переведя взгляд за спину лекаря,туда, где внушительной горой возвышалось тело схлопотавшего удар Папаши Мо, услышал, с каким грoхотом на землю упала моя челюсть.