Тринадцатая реальность
Шрифт:
– Ты ухватил суть, – сказал отец, одобрительно на меня посмотрев. – Наш департамент – это один из столпов, на которых держится империя. А теперь представь, что будет, если у него поменяют главу, да еще фактически выведут его из подчинения министру. Через год в нем останутся только послушные исполнители, которые будут смотреть в рот этому Дюкре. Меня точно выживут.
– У вас много порядочных и решительных людей, – сказал я, глядя ему в глаза. – Неужели не сможете раздобыть трехлинейку с оптикой и найти хорошего стрелка? Не вечно он будет ездить в своем
– Представляешь последствия? – спросил отец, глядя на меня так, как будто увидел впервые.
– Представляю, – кивнул я. – У кого-то наверху полетят погоны. У кого-то, но не у всех. А если пришлют еще одного француза, грохните и его. Я бы на месте третьего кандидата сюда не поехал. Это ведь еще неплохой намек тем, кто все это устраивает. Пуля – дура, ей все равно куда лететь.
– Не скажешь, с кем познакомился? – спросил отец. – Ты очень сильно изменился, причем всего за день-два. Такие изменения без сильной встряски или чьего-то влияния не бывают.
– Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз? – предложил я. – Не посмотришь статью, пока есть время?
Отец забрал исписанные мной листки, вложил их в «Вестник» и ушел в кабинет. Вторично я его увидел минут через двадцать.
– Кто это написал? – спросил он, положив черновик статьи на мой столик. – Кто-то из ваших, как ты выразился, акул?
– Я это написал, я! – сердито ответил я. – Что так недоверчиво смотришь? Если хочешь, я при тебе еще что-нибудь напишу, только после ухода Веры, а то сейчас на это нет времени. Ты не допытывайся насчет авторства, а скажи свое мнение.
– Написано талантливо, и придраться будет трудно, – сказал отец, не сводя с меня испытывающего взгляда. – Со мной могут связать хотя бы из-за твоей работы в редакции, но больших неприятностей не будет. Никто ничего доказать не сможет, да и не будут под меня копать, потому что мое начальство тоже против этого законопроекта.
– Значит, я пробую пропихнуть ее в печать, – подвел я итог. – Папа, я не хочу тянуть со свадьбой! Мало ли что может случиться.
– Папа... Давно ты меня так не называл. Я вижу, что ты намерен жениться независимо от того, какое впечатление произведет на нас твоя невеста, но давай все-таки не будем бежать впереди паровоза. Уже без десяти, стол накрыт, и мы все готовы, поэтому иди встречать свою любовь и веди ее сюда.
Я быстро спустился во двор, а потом и вовсе вышел на улицу. Ждать пришлось всего минут пять, по истечении которых возле меня затормозил блестящий лаком черный «ситроен», открылась дверца водителя, и из салона выбрался брат Веры.
– Привет, княже, – отвесил он мне шутливый поклон. – Невесту заберешь, или везти назад?
– Привет, Иван! – я шагнул ему навстречу и пожал руку. – Не хочешь к нам зайти?
– У меня сегодня еще куча дел, – отказался он,
Я помог девушке выйти из машины и обалдел. На ней было облегающее шелковое платье малинового цвета, замысловатая прическа, открывающая шею и подобранные к платью украшения. Туфли на больших даже по моим меркам каблуках добавили ей стройности и роста. Такой очаровательной я свою любовь еще не видел.
– Мог бы заехать во двор, – недовольно сказала Вера Ивану, но я ее уже слишком хорошо знал, чтобы понять, что она показным недовольством прикрывает страх.
– Выше нос, сестренка! – подбодрил ее брат. – Не отдадут тебе этого князя, найдем другого постарше. Какой толк от мальчишки!
– На себя посмотри, – с улыбкой сказал я ему. – Сам всего на два года старше. Пойдем, дорогая!
Я подал Вере руку и повел ее во двор. Плитка во дворе была ровной, но не для таких каблуков. Когда она оступилась, я подхватил свое чудо на руки, занес в подъезд и почти бегом поднялся по лестнице.
– Отпусти меня, сумасшедший! – рассердилась она. – Что подумают люди? И ты меня всю изомнешь, на кого я буду похожа?!
– Ты так и будешь здесь стоять? – спросил приоткрывший входную дверь отец. – Или твоя дама не может ходить?
– Все я могу! – сердито сказала Вера. – А ваши претензии, Сергей Александрович, должны быть к сыну. Да поставь ты меня на ноги!
– И в чем же виноват Алексей? – спросил отец, пропуская ее в прихожую.
– В спешке, – ответила Вера, снимая туфли. – Я только утром узнала, что приглашена на ужин, а весь день провела на работе. У меня достаточно нарядов, но почти все деловое или праздничное. Есть хорошее платье для такого визита, но мне его провоняли в редакции. А времени бегать по магазинам не было. Выбрала это платье, а к нему подходят только эти туфли. Я на таких каблуках хожу редко, а у вас во дворе неровная плитка!
– Непорядок! – строго сказал отец, но его глаза смеялись. – Надо будет сказать, чтобы выровняли.
– Вот вы смеетесь, а на меня сейчас будут смотреть как на... – она запнулась, не найдя подходящего слова. – Ваши жена и дочь скажут, что я так вырядилась, чтобы произвести на вас впечатление. А не скажут, так подумают!
– Вы на меня и так уже произвели впечатление, причем самое благоприятное, – улыбнулся отец, предлагая ей руку. – Пойдемте, я вас сам представлю. Немного против правил, но мы это как-нибудь переживем.
Что можно сказать об этом ужине? Поначалу женская половина моей семьи приняла Веру насторожено, а Ольга не скрывала неприязни, но моя невеста смогла быстро найти общий язык и с матерью, и с сестрой. Ей потребовался час, чтобы стать у нас своей. Провожали ее совсем не так, как встретили.
– Заходите к нам в любое время без приглашения! – сказала ей мама. – Вы мне очень понравились, и теперь я понимаю сына.
– Жаль, что вы работаете, – сказала ей Ольга, – но ведь можно прийти после работы?