Тринадцатая. Найти и присвоить
Шрифт:
– Зачем ты это сделал?
Р-двадцать седьмой непонимающе уставился на неё.
– Просто так.
– Ты должен съедать свою норму. Или твой организм не получит достаточно питательных веществ.
– Спасибо за заботу. Я учту. – с совершенно серьёзным лицом без эмоций Р-двадцать седьмой сел рядом.
Не сговариваясь, мы с ним едим слишком медленно, и Семьдесят девятой, в конце концов, приходится пожелать нам доброго вечера и уйти.
– Нам надо быть осторожнее. – говорю, не поднимая глаз.
–
– Я опоздала на шаттл с Зеры… - я поджимаю губы. – Сильно опоздала.
– Плохо. – Р-двадцать седьмой вытер салфеткой губы. – В имитационную капсулу?
– Пошли…
Р-двадцать седьмой даёт мне право выбора, и мне хочется в летний лес – густой, с высокими соснами, с цветущим вереском, наполненный пением птиц. Если мой друг и удивился, то виду не подал.
Всего через пару секунд я вдохнула полной грудью сладковатый воздух леса и сбросила с ног сандалии. С каким-то нереальным удовольствием ощутила под ногами мягкий мох. Рядом появился Р-двадцать седьмой.
– Пойдём? – спросил, кивнув головой в гущу леса, где висел покрывалом плотный полумрак.
Я кивнула и не стала подавать ему руку.
– Расскажешь?
– тихо спрашивает Р-двадцать седьмой, когда мы далеко уходим от места нашего переноса.
Я думаю. Я боюсь всех и вся. Но даже после клонирования этот красивый молодой мужчина помогает мне. Возможно, даже рискуя собой. Он-то гораздо лучше тех призрачных голосов… Он настоящий. Но даже здесь я боюсь говорить напрямую. Искин – это и есть наша станция. Вряд ли для него есть тайны. И всё же…
– Наверное, меня утилизируют… скоро.
– Почему? – Р-двадцать седьмой вскинул брови.
– Я перестала быть рациональной. – улыбнулась растерянному парню.
– Поэтому меня последний раз… - он замолчал, не договорив.
– Да. Ты тоже перестал быть рациональным.
Р-двадцать седьмой поджал губы. Он поднял каштановые глаза куда-то к нереально синему небу, туда, где сосны, соприкоснувшись кронами, о чём-то тихо шептались. От глубокого вдоха его грудь поднялась и медленно опустилась. Вдруг странная улыбка расцвела на его губах.
– Слушай, давай помечтаем. Ты была когда-нибудь в открытом космосе?
Я фыркнула.
– Зачем? Я биолог, а не механик или ремонтник.
– А ты хотела бы посмотреть на нашу станцию из космоса?
Что он задумал?
– Наверное, да… - всё-таки в моём голосе прозвучала неуверенность.
– О, она великолепна! Тебе бы понравилось. Быть может, я подумаю, как организовать нам прогулку. Никогда не слышал, чтобы это было запрещено. Просто никто не думает о том, как это прекрасно.
Не совсем понимаю, что он задумал… Сердце в груди трепыхнулось испуганной птичкой.
– Пойдёшь со мной на прогулку? – продолжает
– Только если искин разрешит…
– Конечно.
– улыбнулся Р-двадцать седьмой. – Мы будем очень послушными. Кроме того, куда мы можем деться в бескрайнем космосе?
Не знаю, что задумал Р-двадцать седьмой. Сейчас я просто полагаюсь на него. Жёсткие космические скафандры работают почти автономно. Искин не сможет отключить в них, что бы то ни было… Какая интересная затея. Мы привыкли жить в жёстких рамках, и никто не думает сделать шаг в сторону. Что уж говорить о каких-то непривычных развлечениях.
Р-двадцать седьмой довёл меня до каюты, холодно попрощался и ушёл. Но стоило створкам закрыться за моей спиной, ожил искин.
– Полный отчёт о сегодняшнем происшествии, Тринадцатая.
По позвоночнику тут же пробежался холодок.
– С какого момента? – мой голос дрогнул.
– С шести часов утра. Остановись подробно на причине, по которой ты задержала на нестабильной Зере команду шаттла, группу биологов и геологов, злостно нарушила регламент и подвергла опасности всю экспедицию. Будь предельно внимательна к деталям.
Даже просто начать говорить - трудно. Я монотонно перечисляю всё, что делала с момента подъёма. Когда дохожу до того самого момента, вдруг вспоминаю, что привлекло моё внимание. И это не только модифицированные цветы… там были какие-то летающие твари. Очень похожие на мелких колибри.
И я обосновываю своё опоздание.
– Достаточно, Тринадцатая. Ты поступила безответственно. У тебя было достаточно времени. Ты обязана прибыть в медицинский отсек в двадцать один ноль-ноль через сорок шесть часов.
Сердце упало в живот. Искин добавляет.
– Не заставляй меня принимать меры. Не опаздывай.
Мне остаётся только сказать:
– Принято…
Раз он отправил меня на плаху, что мне терять?
– Искин?
– Слушаю, Тринадцатая.
Я улыбнулась.
– Можно мне выйти в космос?
– Зачем?
– Я хочу увидеть станцию из космоса. Посмотреть на то, какая она красивая. Я никогда не видела станцию всю целиком. В иллюминатор шаттла – это не то. Можно? Просто хочу увидеть наш дом.
Искин молчит. Что он делает? Просчитывает риски? Оценивает ситуацию? Наконец, он отмер…
Глава 22.
– Иви, что за хрень? – я отмер после того шоу, что нам показала моя высокопоставленная подружка.
Перед нами висела шикарная модель чужой звёздно системы.
– Ты тупой? – пнул мен Имис, заставив спустить с шумом воздух сквозь зубы.
– Я сейчас… - начал было я, но Ивия прекратила нашу грызню:
– Мальчики, как вы только до сих пор живы?