Тринадцатая
Шрифт:
Отвратительную девушку без имени?
Я больше не хочу чувствовать: не хочу солнечного света, не хочу дождя. Хочу темноты, которая заберет все, в том числе и меня. Я не хочу быть рабыней какого-то мужчины, не могу быть достаточно сильной, чтобы поддерживать девушек, которым это требуется. Им нужно связующее звено, которое не будет слабым; им нужен тот, кто будет держать их за руки и сражаться на их стороне.
Это не я.
И никогда такой не стану.
Я просто хочу быть свободной.
***
Тринадцатая
Мы
Это напугало меня.
Нас отправили в сад до того, как она вышла из душа. Наша группа помогает группе номер один, мы приводим сады в порядок к лету. Мы должны убедиться, что все прекрасно подстрижено, и цветы приведены в порядок. Солнце светит высоко в небе, сегодня выдался теплый день, и по моей коже стекает пот от того, что я снова и снова вгоняю лопату в грунт, пытаясь избавиться от сорняков.
Я не могу перестать думать о Третьей. Что с ней случилось? В порядке ли она? Будет ли с ней все хорошо? Что они сказали ей там? Они наконец-то сломали ее или только пытаются, а может я все-таки ошибаюсь? Переживая за нее все сильнее, я жду и надеюсь, что она выйдет, но время идет, и мне становится интересно, что же происходит. Она не может так долго находиться в душе, и Билл не позволил бы ей просто сидеть и ничего не делать.
— Это не самый мудрый шаг, — вдруг услышала я чей-то крик, и меня захлестнула волна беспокойства.
Я поднимаю голову вверх и вижу то, что заставляет всю мою кровь отхлынуть из вен. Во всем теле ощущается колющая боль, когда я смотрю на крышу, где стоит Третья. Нет... она не сделает этого… она не сдастся сейчас. Может это не то, чем кажется. Встаю на ноги и бегу к ней. Остальные девушки уже на ногах и следуют за мной. На крыше вместе с ней стоят охранники с протянутыми руками, на чьих лицах отчетливо видно беспокойство.
— Спускайся, — приободряет ее один. — Мы поможем тебе.
— Вы хотите причинить мне боль, — плачет Третья, потирая руки. Она выглядит абсолютно свихнувшейся, как будто наконец дала сумасшествию завладеть ее телом.
— Нет, — говорит один из охранников. — Спускайся, и мы позаботимся о тебе.
— Вы лжете! — вопит она, дрожа всем телом. Ее глаза широко распахнуты, а взгляд безумен. — Лжецы!
— Нет. Обещаем, ты получишь помощь, в которой нуждаешься.
— Хватит лгать, — причитает она, делая шаг назад. Я чувствую, как сердце сделало скачок к горлу.
Она правда собирается прыгнуть? Мои колени дрожат, и я пытаюсь открыть рот, чтобы сказать ей спуститься, советуя ей отойти, но из меня вырывается только отчаянный писк. Взгляд затуманивается, и я слышу звон в ушах. К глазам подступают слезы, и я слышу, как Двенадцатая начинает упрашивать Третью спуститься.
— Мы все в одной упряжке, — плачет она. — Ты сможешь справиться с этим!
— Мне нужна свобода, — кричит она. — Как ангелу, мне нужно вырваться. Вы должны отпустить меня.
Она разглядывает нас с безучастным выражением лица. Словно ничего не осталось,
Затем она раскидывает руки в стороны, словно крылья самолета и позволяет своему телу упасть назад. Она летит к земле, как в замедленной съемке. Я слышу свой крик, но не могу сдвинуть ноги с места. У меня голова идет кругом от возникающих вспышками воспоминаний, когда я наконец начинаю двигаться.
— Ланти! — выкрикиваю я.
Ума не приложу почему.
Я слышу громкий удар, когда Третья приземляется на бетон. Слышу вопли и крики, но не могу сосредоточиться на чем-то еще. Мое тело близко к перенасыщению кислородом, и кажется, будто сердце прекратило биться. Перед глазами все расплывается, когда я подхожу к безжизненному телу на земле. Кровь, кажется, повсюду и большая ее часть вытекает из трещины в черепе. Я опускаюсь на колени, покрываясь ее теплой кровью, когда руками приподнимаю ее разбитую голову. Из ее открытого рта кровь сочится вязким ручьем.
— Ланти, — рыдаю я. — Мне так жаль. Это не моя вина.
— Все из-за Мастера, — кричит кто-то.
— Ее зовут Ланти? — шепчет охранник
— Нет, ее зовут Изабелла.
— Ланти, — плачу я, чувствуя, как кружится моя голова. — Мне так жаль, так жаль. Он не мог остановиться. Я пыталась заставить его остановиться, чтобы я смогла помочь тебе.
— Она ушла. Давайте унесем ее отсюда.
Больше воплей и больше приказов. Я с криками хватаюсь за окровавленное тело, когда несколько рук вцепляются в мои. Ужасные вспышки воспоминаний заполняют мой мозг. Я вижу ее голову, она вся в крови, но это зрелище заменило видение, в котором я вижу девушку с белыми волосами. Я качаю головой, сжимаю тело Третьей и кричу, когда меня хватают и ставят на ноги. Кто-то обнимает меня, но я слишком слаба, чтобы бороться.
— Ланти, — рыдаю я. — Ланти, милая, мне так жаль.
— Тише, красавица.
Я начинаю извиваться в его руках; это его вина, что она мертва. Моя Ланти.
— Отпусти меня. Нет, это все твоя вина. Ты помешал мне подойти к ней, — кричу я.
— У тебя слишком частое дыхание. Ты выдумала себе то, чего не было. Успокойся.
— Отпусти меня, — воплю я. — Позволь мне помочь ей. Пожалуйста, позволь мне помочь ей!
— Джордж, — я слышу его крик. — Дай мне инъекцию.
— Нет, — я кричу так громко, что мои уши закладывает. — Нет, не нужно! Отпустите меня, пожалуйста, боже, не дайте ей умереть. Пожалуйста, это все моя вина, я не добралась до нее вовремя. Пожалуйста, позвольте мне вернуться.
— Тише, это все нереально. Ланти здесь нет.
— Ты лжец! Не забирай ее от меня.
— Тринадцатая, — кричит он. — Девушка на земле это Третья. Это не Ланти, это Третья.
— Ты лжец, лжец, лжец!
Его руки обвивают меня, а другой человек держит меня за плечи. Я чувствую резкий укол в шею, и мои ноги подкашиваются.
— Ланти, — снова шепчу я, прежде чем меня поглощает тьма.
Глава 16.