Тринадцатая

Белова Полина

Не выдержав, в один прекрасный вечер он немного напоил её и забрал девственность, ожидая, что после этого, девушка станет сговорчивее. Он сделал это очень нежно, Сония даже не почувствовала боли, получив лишь удовольствие от их первой ночи.

Но, уже на следующее утро после их волшебной близости, позавчера, паршивка довела его до того, что он таки отлупил её, когда она попыталась сбежать и свалилась с обрыва, едва не погибнув при этом.

В тот день, Никош, проснувшись и не обнаружив Сонию в постели рядом с собой, сразу отправился её искать. Он быстро выяснил, что несговорчивая невеста сбежала и определил направление, в котором она скрылась. Ринувшись в погоню, Никош успел её настигнуть, как

раз в тот момент, когда Сония оступилась и с воплем полетела вниз, со скалы. Он еле успел подхватить беглянку воздушным потоком, когда она почти уже напоролась на острые камни внизу ущелья. Думал, что сердце остановится от страха за неё.

Закрутив небольшой смерч, он вернул любимую наверх. Прямо там, у обрыва, после того, как лихорадочно ощупал её всю и убедился, что Сония цела и невредима, его накрыла такая волна неконтролируемого гнева, что Никош одним рваным движением выломал первую попавшуюся лозину из ближайшего куста и хлестал ею девчонку по заднице до тех пор, пока импровизированная розга не сломалась, не обращая внимания на её отчаянные вопли: «ой, больно!» и «я больше так не буду!».

Сония визжала, плакала, изгибалась и убегала по кругу от жалящих ударов лозины. Она безумно испугалась, когда сорвалась вниз. Едва Никош спас её, в первые минуты, молодая женщина почувствовала огромную благодарность к нему. Но едва, сквозь плотный слой осенних юбок ягодицы ожёг первый болезненный удар прута горячая признательность стала быстро остывать.

Пока Никош вёл за руку рыдающую Сонию домой, он немного успокоился. Его начало мучить желание утешить и приласкать плачущую невесту, но тогда наказание, хоть и такое спонтанное, оказалось бы напрасным. Лучше, для самой Сонии, если она будет бояться убегать. Вокруг слишком много опасностей и, если девчонке не хватает ума не рисковать собой напрасно, тогда пусть боится это делать из страха наказания.

Когда они пришли в спальню, Никош еле сдержал неистовый порыв проверить её попу, уговаривая себя, что через такие толстые слои тёплой одежды он не мог повредить нежную кожу.

— Сейчас тебе принесут поесть. Хороший аппетит нагуляла? И попробуй только отказаться от еды! Сам приду кормить! — рыкнул он на прощание и ушёл, просто закрыв за собой дверь в спальню на ключ.

С неожиданной грустью, Никош подумал, что, с того момента, как похитил её, это было впервые, когда Сония оказалась под замком. Неужели ей так не понравилось заниматься с ним любовью? Может быть, ему показалось, что Сония просто плавилась от удовольствия, которое он доставлял ей этой ночью….

Однако, ключ в кармане куртки, от комнаты, в которой запер свою девочку, не совсем успокоил Никоша. Когда он вёл обычный приём арендаторов в своём кабинете, ему в голову упорно стучалась мысль, что, возможно, девчонка, прямо в эти минуты, снова убегает. Бросало в пот от мысли, что теперь Сония может направиться не в сторону гор, а через лес. А там волки, медведи, кабаны! Он не выдержал и послал слугу немедленно проверить, чем занята его невеста.

Сония же давно перестала плакать. Она, напуганная угрозой, заставила себя съесть принесённый ей завтрак и теперь просто лежала на постели.

За, почти, три месяца сладкого плена, она привыкла, что Никош всячески угождает ей, выполняет каждое желание и готов, практически, лечь ковриком у её ног. Прошедшая безумно сладкая ночь и это ужасное утро перевернуло всё её представление о мужчине.

Весь день он не мог нормально заняться никаким делом из-за, грызущего душу, постоянного беспокойства. Его всё ещё немного потряхивало, от мысли, что этим утром Сония могла погибнуть.

Вечером Никош решительно лёг в постель рядом с невестой, но на этом вся его уверенность в себе испарилась. За окном в кои веки была ясная ночь и полная луна щедро заливала

спальню призрачным белым светом. Он смотрел в потолок, на котором еле заметно двигались колышущиеся от ветра тени парковых деревьев, и с тоской думал о том, что за оставшиеся, уже два дня, не сумеет уговорить девушку ответить ему согласием в храме. Даже то, что он забрал её невинность не помогло! А то, что случилось у обрыва, вообще, усложнило всю ситуацию. А как много было надежд этим летом, когда всё затевалось! Как необоснованно он был уверен в себе!

После того, как похитил Сонию с отбора невест для Принца, Никош сразу отправил магический вестник её отцу с предложением о браке. В ответном сообщении родители Сонии выражали огромную радость по поводу его предложения и давали своё согласие на пребывание невесты до свадьбы в его поместье. Подготовка к этому знаменательному событию шла полным ходом. Завтра прибудут первые гости, а он за пролетевшие три месяца так и не получил заветное «да» от Сонии. И теперь, наверное, уже и не получит…

Шли томительные бессонные минуты, хотя Никош уложил девушку рядом, он никак не мог заснуть. Казалось, едва закроет глаза, она ускользнёт и снова попадёт в беду. Совсем глубоко в душе притаилась колкая обида, что Сония сбежала наутро после его ласк, полных любви и нежности. Внутри медленно, но верно, начало накапливаться раздражение, словно девушка действительно притихла и строила планы побега.

Сония дулась, но высказывать обиды или жаловаться не решалась. Она покорно лежала, отвернувшись и свернувшись калачиком, у самого края их постели. А Никош с каждой минутой всё больше сердился. Желания приласкать невесту или успокоить — уже не было и в помине. Он устал и хотел спать. Однако никак не мог оставить Сонию без пристального внимания и спокойно отдыхать.

Вымучившись от невозможности уснуть, он решил проблему просто: условно говоря, на ночь посадил девчонку на цепь. Точнее, на тонкую, но крепкую, цепочку, которую закрепил через браслет на щиколотке и обернул вокруг прикроватной стойки. Он даже решил, что и завтра оставит на ней это новое украшение. Никош почувствовал, что он смог относительно успокоиться, только защёлкнув на тонкой щиколотке золотой браслет с длинной цепочкой. Привязь позволит девушке свободно передвигаться, но лишь в пределах комнаты. Да и завтра теперь будет, не волнуясь за неё, спокойно заниматься делами. Взгляд Сонии стал глубоко-глубоко обиженным, но Никош сегодня не был чутким к её обидам. Пусть обижается! Зато гарантированно живая. И Никош, наконец, погрузился в крепкий сон без сновидений.

А утром снова на полу оказалась ледяная вода! Давно Сония не устраивала ему таких выходок. Никош невольно подумал о том, что раньше, когда он устранял последствия водных проделок, девушка только насмехалась, а сегодня она в страхе шарахается от его окрика. Он посмотрел на жмущуюся в углу девушку: избитая и посаженная на цепь. Снова заскреблась в душе непрошенная жалость. Сегодня Сония совсем закрылась от него. Боится. Что теперь делать?

Свадьба через два дня, а он добился только того, что невеста теперь в страхе шарахается от него. Но всё равно, мокрица такая, продолжает творить мелкие водные пакости! Судя по всему, всю ночь магичила!

— Вернись в кровать, — строго приказал Никош. — Быстро!

Сония не шелохнулась. Никош раздражённо вздохнул и широкими шагами, разбрызгивая воду, направился к ней.

— Я больше не буду! Я не хотела! Я не специально! — в страхе закричала она, обхватив себя за плечи в жесте самозащиты, как бы обнимая.

Никош поднял Сонию на руки. Она начала тихо хныкать, пряча лицо в ладонях. Вернувшись со своей ношей к кровати, Никош сел на неё и устроил девушку у себя на коленях. Цепочка тянулась по воде как змея. Отвёл от нежного лица тонкие девичьи руки.