Тринадцатый император. Дилогия (Авторская версия)
Шрифт:
— Господин следователь, я ознакомлен с указом от восьмого августа, — тихим, подрагивающим от волнения голосом говорил Красновский. — И хотел бы испросить Высочайшего Прощения.
Когда позавчера охранник принес ему на ознакомление этот указ, Петр Данилович не поверил собственному счастью. Щурясь подслеповатыми от постоянной полутьмы глазами, он водил пальцем по строчкам документа, едва освещаемого колышущимся, неровным светом одинокой свечи, оставленной караульным. «Наконец-то! Наконец-то
— Разумеется, вы ознакомились и с его приложением. А конкретно с пунктом о конфискации имущества государственных преступников и об укрывательстве оного третьими лицами и их ответственности, — утвердительно спросил Кротов, пристально глядя на него.
— Да, господин следователь, — быстро закивал Петр Данилович, — если вы позволите, я тотчас добровольно же напишу список моего имущества и даточную на его передачу в дар казначейству.
— Что ж… извольте, — Кротов достал из стола стопку бумаг, передал ее арестанту и пододвинул к нему чернильницу с пером.
На некоторое время Петр Данилович переводил на бумагу составленный в голове еще вчера, в камере, список своего имущества. Разумеется, не полный. «Только б выйти отсюда… — думал он про себя, — до моих английских счетов вам не добраться, как не добралось правительство до счетов Герцена. И суд английский вам не выиграть, заведи вы против меня даже не политическое дело, а уголовное. Из Лондона выдачи нету, это все знают!»
Закончив писать, Красновский передал бумаги Кротову. Тот бегло их просмотрел, кивнул и сказал:
— Приятно видеть, Петр Данилович, что вы решили встать на путь исправления. Государь наш милостив и дарует каждому возможность прощения.
— Да, конечно, господин следователь, я могу идти? — спросил Красновский, желавший поскорее покинуть ненавидимые до глубины души казематы и особенно общество штабс-капитана.
— Ну разумеется, вас проводят, — сделал знак конвоирам Кротов. — Желаю вам всего наилучшего, Петр Данилович, — добавил он уже вслед уходящему Красновскому.
— Чтоб ты сдох, сволочь! — чуть слышно прошептал в ответ недавний арестант.
— И тебе не хворать, — усмехнулся в усы следователь, как только захлопнулась дверь. — Ох, ну и прохвост, — сказал он беря в руки исписанные бумаги и окидывая их опытным взглядом. — Едва ли треть написал. Ну-ну, поглядим что с тобой будет, когда ты в руки Якова Вениаминовича попадешь…
Молчаливые конвойные помогли порядком исхудавшему и ослабшему Красновскому подняться
— Вам сюда, — немногословно доложил один из них.
— Благодарю, — борясь с одышкой кивнул Петр Данилович и, постучав, приоткрыл дверь.
Взгляду его открылась небольшая комнатка с широким столом, парой стульев и многочисленными комодами и бюро вдоль всех стен. За столом сидел сухонький старичок в заношенном, подшитом кожей на локтях сюртуке и песне на длинном, с горбинкой, носу.
— О, прошу вас, прошу, присаживайтесь, милостивый государь, — приподнялся он из-за стола, указывая ладонью на стоящий рядом стул, явно рассчитанный на посетителей.
Дождавшись, когда бывший арестант сядет, старичок уселся обратно за стол, жизнерадостно улыбнулся и продолжил:
— Позвольте представиться: Яков Вениаминович Лейфман, заведующий финансовым бюро данного учреждения-с, а вы у нас будете…
— Красновский Петр Данилович, — поспешно представился тот.
— Вы к нам по указу 8–08–с? — продолжал тем временем начальник бюро.
— Простите? — непонимающе переспросил Красновский.
— По указу от восьмого августа, — пояснил Лейфман.
— Да, да, именно по нему, — оживился Петр Данилович, — я полностью осознал свою вину и надеюсь на высочайшее прощение…
— Что делается, времена-то какие-с, — печально вздохнул собеседник. — Эка вы попали, как кур в ощип. Что же вы так неосторожно-то… Ваш следователь кто? Кротов?
— Да. Он, — кивнул бывший арестант.
Яков Вениаминович поморщился, как от зубной боли.
— Не самый приятный в общении-с человек, — заметил он, — но деятельный, далеко пойдет. Все бы им заговоры раскрывать, а дела-с в совершеннейшем беспорядке, — Лейфман уныло посмотрел на старенькое, потемневшее от времени бюро слева. — Кручусь как белка в колесе, представляете, совсем не сплю с тех пор, как меня из департамента-с сюда выдернули.
Красновский сочувственно закивал. После общения со следователями эта суетливая болтовня заставила его несколько расслабиться. Он даже почувствовал себя словно как в добрые старые времена, в родном Херсоне, на приеме у какого-нибудь чинуши среднего ранга.
— Трудимся буквально на износ, — тараторил тем временем старый еврей, начав копаться в ящиках стола. — Кто на что способен-с, конечно. Кротов вон привел главу заговора в такой непрезентабельный вид — на суде-с не покажешь. Рвет и мечет, нового ищет.
Эти слова резко вернули Петра Даниловича на землю. В животе внезапно потяжелело от дурного предчувствия, а по спине побежали мурашки.
— Увы, батюшка, специфика работы-с. Дело-то новое, так и мечтают карьеру сделать, хоть бы друг на дружке. Так-с, что тут у нас?
Из ящиков стола один за другим появились исписанные листы бумаги.
— Ознакомьтесь, батюшка, — протянул их начальник финансового бюро Красновскому, — …это счет ваш в Государственном банке-с… это в Петербургском коммерческом… это в Английском-с… Досадно все состояние терять, но вам бы голову сохранить теперь… А вот здесь вам нужно роспись свою-с поставить, что, мол, верно все, отдаю все нажитое царю-батюшке…