Тринадцатый IX
Шрифт:
— В…Владислав? — пролепетал он.
Видимо, частица души осталась в этом монстре, и он узнал отца. А я ощутил, как наша связь стремительно истончается…
Проклятье! Да он же так скоро набросится на меня!
Глава 2
Как только первородный регат вылез из-под дыры в полу, в зале арены началась паника. Зрители и журналисты вскакивали со своих мест и с криками бежали к выходу. Так поступили и некоторые кадеты. Но большинство
— Регата не трогать! — бросил я им, обернувшись.
А то знаю, обязательно вылезет кто-нибудь слишком инициативный.
Кадеты что-то говорили, но я уже не слушал. Сейчас у меня была лишь одна цель — убить императора. Сделать то, к чему я так долго шёл.
Только вот моё оружие начало сопротивляться, и нити связи истончились.
Внутри первородного регата находилась золотая пластина, которая и заставляла его мне подчиняться. Монстра… а не то, что осталось от души Владислава, которого я натравил на собственного отца.
Хотя ещё неизвестно кто из этих двоих настоящее чудовище: регат, размером с трёхэтажный дом, или же император, принимавший участие в создании этих монстров?
— Убей его! — громко приказал я.
Пасть монстра раскрылась лепестком и нависла над Романовым. А тот стоял, как вкопанный… Видимо, и бессмертного можно напугать.
Да и не такой уж он бессмертный, раз я нашёл способ его убить.
— Убей его, — повторил я и приложил к приказу всю силу воли.
Впервые я так искренне хотел чьей-либо смерти!
И это смогло укрепить нашу связь с монстром. С регатами действовали те же принципы дрессировки, что и с магическими питомцами. Поэтому сейчас моя воля решала всё. Она напрочь задавила то, что осталось от души Владислава.
— Воронцов, — внезапно подал голос император. — Давай договоримся.
— Нет, — процедил я. — Ты поплатишься за все жизни, которые забрали твои монстры.
— Но они не мои. Не мои, — лепетал он, пока лепестки рта монстра опускались на его голову.
— А чьи? — спросил я и отдал первородному мысленный приказ остановиться.
Его пасть так и зависла раскрытой над головой императора.
— Не могу сказать. Не знаю, — ответил Романов и прищурился. — Я хотел бессмертия, да, но по договору получаю энергию лишь от каждой десятой души.
— А остальное уходит остальным четырём бессмертным?
— Нет, нет. Их питают их монстры. Которые появились от их потомков… Воронцов, убери от меня эту тварь.
— Это твой сын. Или не узнал? Каково это — осознавать последствия своей сбывшейся мечты? — процедил я. — Оно того стоило?
— Узнал. И я ничего не могу с этим сделать. Чего ты хочешь, Воронцов?
— Чтобы ты сдох.
— Подумай, — продолжал он. —
Как же отчаянно звучат его слова сейчас, когда он загнан в угол. Своим же созданием!
— Убей его, — я перебил Романова повторным приказам.
— Нет! Я сделаю тебя бессмерт…
Договорить император не успел. Несоразмерная пасть первородного регата вытянулась и поглотила его целиком. От этого зрелища я невольно сморщился.
Бессмертие… Он предлагал бессмертие.
Да, это мечта любого человека. Никогда не умирать. Но не ценой жизней невинных. Если бы, допустим, регаты убивали только убийц, то я бы ещё подумал, а так… это было бессмысленным предложением, брошенным на грани отчаяния.
— Лёш! — меня окликнула Диана, прерывая мысли.
Чувство победы над врагом длилось недолго.
— Имперская гвардия идёт сюда! Дети Романова прячутся. А старший из сыновей Романова хочет убить тебя! — громко предупредила Голицына.
Война началась слишком стремительно. Но надеюсь, что она коснётся лишь аристократии.
Я вновь обернулся к первородному и отдал приказ:
— Убей всех Романовых. Кроме…
Образами я показал регату, что следует оставить в живых младшего сына императора. Ему как раз на днях исполнилось десять. И всех незамужних дочерей. Я помнил их по фотографиям из глобала и легко показал лица монстру.
— Выходи через подземелье, — указал я, а затем повторил команду с помощью образа, и монстр скрылся в дыре в полу.
Я на миг прикрыл глаза, чтобы отправить образ Зубастику. Он находился дальше своего первородного собрата, поэтому требовалась повышенная концентрация… чтобы образ получил именно мой питомец.
А затем достал из кармана телефон и позвонил матери. То, что она ждала моего звонка, было понятно сразу. Она ответила, только установилось соединение.
— Лёш, я всё видела, — её голос был взволнованным. — Трансляция до сих пор идёт.
Это было хорошо, но странно, что её не прервали…
Я бросил взгляд на трибуны. Серёги там не было. Зато он нашёлся в ложе журналистов, где и были установлены камеры. Мой друг вовремя сообразил, что нужно продлить трансляцию, за что я был ему безумно благодарен.
— Ты его убил? Убил же? — спросила мать, словно не могла поверить в увиденное.
— Его убил регат.
Обычные камеры не могли показывать регатов, это же не новаторские разработки Дмитрия Павловича. Но и без этого суть должна быть каждому понятна. Император мёртв.
Как же сладко эти слова звучат в голове. Но расслабляться рано! Смерть Романова лишь начало запускаемой цепочки событий.