Тринадцатый ученик
Шрифт:
Подкатил поезд. В полупустом вагоне с запыленными стеклами он томился, однако - радостно, освобожденно. И радость эту уже можно было сформулировать словами: он возвращается к Насте, он любит ее, и начинается их новая, общая жизнь.
Соскочил Паша на переезде. Так захотелось чуть-чуть продлить минуту возвращения,
Из кладбищенской калитки появились женщина и девочка, обе в черном, держась за руки. Это были Виктория Федоровна и Ника.
Поздоровались скупо, сухо, и Виктория Федоровна сурово сказала:
– Третий день. Жанна отмучилась.
Не ожидая ответа, обогнав его, они пошли по тропе.
Паша остолбенел. Все рухнуло! Но тут Виктория Федоровна обернулась и милосердно добавила:
– Перед концом она успокоилась. И мне даже помстилось, что она узнает нас. Узнает и прощается. Как будто ее отпустило...
Паша рванулся в порыве - рассказать о службе в монастыре, об отце Владимире, но они уже уходили - бабушка и внучка, крепкая, рослая девочка, дочка безумной, одержимой... Нет! Рабы Божией Жанны, страдалицы...
Он замедлил шаги. Небо, незаметно, исподволь затянувшееся тучками, напомнило о себе: застучали по бетонным плитам центральной улицы капли, вмиг ударил дружный летний дождь и встал прозрачной подвижной стеной.
Нырнув в лопухи, Паша обежал колодец, укрылся в бараке. Мимолетный дождь, освежив сады и огороды, перестал. Вышло солнце, радостно, радужно отразившись в каплях и лужах. И - о чудо!
– мир засиял, преображенный.
Из ветхих убежищ потянулись к колодцу (дождик едва
– Обливание, брат, - похохатывал Бармалей.
Юрка с Вовкой, тихо пререкаясь, звенели ведрами. Из-за забора подала голос Мурманчиха. Юродивый Сашок, помахивая прутиком-удочкой, возвещал традиционное:
– Ись! Ись!
– расплываясь блаженной, доверчивой улыбкой.
– Лопать давай!
– дружелюбно откомментировал Бармалей.
"Неужели просил я об этом - жить вот так, как он, вовсе лишившись разума, бормоча бессмысленные слова?"
– Ись! Ись!
– сказал Сашок и пошел по дороге, выписывая среди луж траекторию своего бесцельного жизненного пути.
"Вовсе он не есть просит!" - озаренно постиг вдруг Паша. Помахивая прутиком-удочкой, твердит Сашок занесенную ему свыше в голову мудрость, недоступную ученым мужам, но открытую младенцам. "Ловись! Ловись!" повторяет он всем встречным и взмахивает удочкой посреди жизненного моря, обращаясь к человеческой душе. Ибо единственный Праведный возвестил ученикам своим: "Идите со Мной и станете ловцами человеков". И с тех пор все забрасываются сети, спасая погибших.
Тут калитка тети-нюриной усадьбы распахнулась, и означилось явление любви - девушки в красном платье. Все стихли, а Паша бросился ей навстречу, и, молча, они обнялись, дабы не разлучаться. И прошлое, настоящее и будущее сошлись наконец в одном запредельном мгновении.
А каждая капля на каждом свежем зеленом листе победно, утвердительно, семицветно горела, свидетельствуя и напоминая о Завете, заключенном в вечности Богом с человеками. И одно это надежно удерживает мир, потому что Бог не предаст!..