Трипофобия
Шрифт:
— Походу алкашка какой-то, — Мецгер подошел поближе, — тут вон, даже написано «спирт».
— Такая здоровая?
— Может они много бутылок в одну слили?
Босс, пожав плечами, закрыл крышку, встал и еще раз окинул взглядом имущество бродяг.
— Ладно, соберите все ценное, и пора валить, — с этими словами он направился к выходу.
Уходя, Босс слышал, как Мецгер радуется найденной бутылке спирта. Тем временем, Горан с Мамули закончили связывать пленных, и, усадив их в угол за прилавком, о чем-то беседовали. Босс велел им помочь остальным, а сам сначала осмотрел связанных, затем подошел к двери. Он попробовал открыть ее, но железная труба крепко блокировала проход, не давая даже дернуться. Босс приложил
— Какого хрена? Нафига ты бутылку то забрала? — слышался возмущенный голос Мецгера.
Через минуту из комнаты выбежала Лариса с перекошенным от злобы лицом, в руке она сжимала полуторалитровую грязную бутылку, которую ранее Босс нашел среди вещей бродяг. Глянув на пленных, она заметила бородатого мужчину с фингалом под глазом, тот исподлобья пялился на нее.
— Гребаные алкаши! — процедила она сквозь зубы, злобно смотря на него, — упиваетесь тут, а потом людей мучаете? Только и можете, что вечно жизни людям гробить, пьянь!
Несколько секунд она смотрела ему в глаза, тяжело дыша, потом поднесла бутылку к лицу бородача. Тем временем из соседней комнаты выбежал Мецгер, продолжая возмущаться по поводу отобранного у него спирта.
— Ты этого хочешь? — прошипела Лариса, свинчивая с бутылки крышку. — На, пей, пей, запейся!
Она принялась выливать спирт прямо на голову бородачу, на что тот принялся мычать и уворачиваться от струи. Лариса же под сокрушительные вопли Мецгера принялась поливать спиртом и других пленных, а, когда бутылка опустела, с силой бросила ее в стену и направилась обратно в соседнюю комнату. «Дура психованная!» — крикнул ей вслед Мецгер.
— И нафига было продукт переводить? — спросил он у Босса. — Слушай, с этими уродами-то что делать будем?
— Они могут выследить нас, — подумав, ответил Босс, — или готовить новые засады.
— Так что, мочить их будем?
Со стороны пленных тут же послышалась возня и мычание.
— Я бы не хотел тратить на них патроны, — недовольно сказал Босс, — они еще пригодятся.
— Согласен, но что же делать?
Босс не успел ничего сказать, поскольку из соседней комнаты выбежала Лариса, держа в руке пол литровую бутылку розжига для костра. Поставив ее на пол, она быстро достала спички, зажгла одну и бросила ее в пленников. Пропитанные спиртом ткань и волосы пленных тут же вспыхнули, выбросив в воздух сноп искр и море дыма. Связанные начали громко мычать и извиваться. Один из них, сидевший с краю, упал на пол и попытался ползти, но Лариса тотчас же подбежала к нему и со всей силы ударила ногой в голову. Затем она подхватила бутыль с розжигом и принялась поливать пленных, отчего огонь вспыхнул еще раз и принялся разгораться все сильнее. Воздух моментально пропах гарью, а под потолком начали виться клубы дыма.
— Ты что, дура, делаешь? — крикнул Мецгер и побежал к ней.
Из соседней комнаты с матюганием вылетел Горан. Они оба начали кричать на Ларису. Мецгер попытался отнять у нее бутыль, и наконец-таки сумел сделать это, когда Лариса вылила примерно половину.
Тем временем в помещении стояло душераздирающие мычание горящих людей, все заполонял едкий вонючий дым, от которого слезились глаза. Однако все трое разом прекратили возню, когда на всю комнату раздался безумных смех Босса. Он стоял, задрав голову вверх, зловеще хохоча, примерно с полминуты, пока его люди смотрели на него, не зная, как реагировать. Мамули, наконец, выбежал на шум, но застыл в дверном проеме, испуганно глядя на своего командира. Отсмеявшись, Босс опустил голову, улыбка с его лица моментально
— Ладно, хватит припасы переводить, — спокойно сказал он с каменным лицом, — заканчивайте сборы, и пора выдвигаться.
Никто не решился с ним пререкаться, и через пару минут все были уже в сборе. Огонь тем временем почти потух. Большая часть одежды пленников почернела и теперь лишь дымилась, однако, кое-где все же бегали искры и горели небольшие огоньки. У большинства обгорели волосы, на лицах и головах были ожоги различной степени, а у кого-то обгоревшая одежда приварилась к коже. Треск огня сменили стоны и мычания пленников.
— Идите, я догоню вас, — сказал Босс. Его люди, таща пару мешков, направились на выход.
Дождавшись, пока они уйдут, он подошел к двери и принялся вытаскивать трубу, блокирующую ее. Со скрежетом она начала подаваться, и через пару минут Босс смог отпереть дверь. В лицо ему дохнул свежий воздух, перед ним и справа от него предстала небольшая бетонная стена. Слева располагалась лестница, ведущая наверх из подвала. Босс начал медленно подниматься, держа в руке металлическую трубу и озираясь по сторонам. Вокруг открылся вид на небольшой парк, состоящий из нескольких десятков деревьев, дорожек и скамеек, окруженный асфальтированной дорогой. С каждой стороны за дорогой располагалось по длинному пятиэтажному дому. Недалеко от входа в прачечную стоял брошенный автомобиль с открытыми дверьми, рядом с которым толпилось шестеро зараженных. «Эй! А ну идите сюда!» — крикнул им Босс, стуча трубой по бетонной стене. — «Кушать подано!». Через некоторое время зараженные обратили на него внимание. Для верности Босс кинул в них трубой, попав одному из них в плечо. Твари, воя и вереща, дёргающейся походкой направились к нему. Выждав несколько секунд, Босс быстро спустился вниз и направился в прачечную. Подойдя к сушильной машине, которая стояла ближе всех к входу, он выдернул ее из розетки, а затем обернулся посмотреть на то, что происходит в соседней комнате.
Тем временем, один из зараженных, на щеке и виске которого красовались большие пузырчатые волдыри, одетый в грязный, заляпанный кровью и гноем свитер, уже спустился и вошел в помещение. Пленники, заметив его, снова принялись истошно мычать и интенсивно дергаться. Тварь моментально обратила на них внимание и, заверещав, набросилась на ближайшего бродягу, впившись ему в плечо. Заметив в проходе силуэты других зараженных, Босс захлопнул дверь и заблокировал выход, подперев дверь сушильной машиной. Закончив, он вышел в темный коридор и побежал догонять остальных.
Постепенно солнце стало клониться к закату, на улице поднялся сильный ветер, который начал гонять пыль и мусор по пустым улицам. Зараженные, вяло бродившие или безвольно стоявшие целый день, начали становиться все активнее в предвкушении ночи. Из черных проемов разбитых окон и распахнутых дверей стали усиливаться вопли и стоны, издаваемые тварями. В небе, затянутом плотными облаками, начала кружить стая ворон, громко и пронзительно каркая. Станислав, стоявший на часах на посту, расположенном на дереве, последний раз окинул взглядом окрестности и, когда стемнело настолько, что зараженные начали выбираться из своих укрытий, спустился вниз и поспешил в дом.
Остальные выжившие были уже внутри, поспешно до захода солнца завершив все свои дела на улице. Детей уложили спать, а основная часть взрослых находилось на первом этаже. Кто-то ужинал все тем же супом или лапшой быстрого приготовления, а кто-то просто пил чай. Все слушали рассказ женщин, сидящих на диване, которых сегодня спас Руслан и привел к ним. Каждая из них по очереди рассказывала, что видела тогда в поликлинике, о том, как внутрь вломились зараженные, убивая всех и вся.
— Погоди, — прервал Екатерину Саркис, — то есть ты говоришь, что эти твари прорвались к вам не случайно?