Триптих в чёрно-белых тонах
Шрифт:
— Прямо наваждение какое-то. Почему нашей семье всегда попадаются очень простые молодые люди? — сказала Антонина Павловна. — Надеюсь, он ножом и вилкой пользоваться умеет?
— Зря иронизируешь. Он образованнее многих, — надулась Клавдия.
— Тогда в чём же дело? Тебе не кажется, что ты создаёшь проблему на пустом месте? Если бы я никак не готовилась к встрече твоего кавалера, ты обиделась бы, что я недостаточно гостеприимна.
— Он мне не кавалер. Сколько раз тебе повторять.
— Вот и славно. Тогда
Видя, что маму не переубедить, Клавдия удалилась к себе.
Когда в дверь позвонили, стол стоял во всём великолепии. Судя по сервировке и количеству закусок, Антонина Павловна, как минимум, ожидала зарубежного посла. Это было так не похоже на посиделки у Саввы, где они ели с разномастных тарелок и ничуть не заботились, каким ножом намазывать масло. В мамином гротескном гостеприимстве было что-то вычурное и постыдное, как будто она хотела унизить Савву.
Он появился на пороге с завёрнутым в газету букетом цветов.
— Это твоей маме, — пояснил он.
Его торжественный вид был немного комичным. Клавдия молилась, чтобы Савва с мамой понравились друг другу.
Антонина Павловна вышла в прихожую встречать гостя. При виде Саввы она испытала лёгкое разочарование. Она представляла ухажёра Клавдии более представительным. Парень поспешно высвободил букет из газеты и протянул цветы.
— Это вам.
— Спасибо. Мило с вашей стороны, — сказала Антонина Павловна. — Клюшка, будь добра, поставь цветы в вазу.
— Мам, ну я же просила тебя не называть меня так.
— Прости.
Савва комкал в руках газету, не зная, куда её деть. Антонина Павловна недоумевала, что в нём нашла Клавдия? Не дурён, но ничего особенного. А главное, они же почти одного роста. Она была о вкусе дочери лучшего мнения.
— Давай, я поставлю цветы, а ты займись гостем, — предложила она.
За столом все сидели чопорно, как того требовала сервировка. Ели молча. Даже Савва, кладезь по части интересных историй, был скован и не походил сам на себя. Клавдия винила в этом маму, которая вела себя, как на официальном приёме. Она пыталась разрядить обстановку, болтала о всякой чепухе, но Савву будто подменили. Куда делся эрудит и блестящий рассказчик?
— Расскажи что-нибудь. Ты ведь интересно рассказываешь, — наконец не выдержала Клавдия.
— Я не знаю о чём, — сказал Савва.
— Например, чем вы занимаетесь? — спросила Антонина Павловна.
— Учусь в театральном училище.
Антонина Павловна удивлённо вскинула брови. Никогда бы не подумала, что этот парень актёр. Неужели Клюшку привлекла его причастность к богеме?
— Собираетесь сниматься в кино или играть в театре?
— Ни то, ни другое. Я гримёр, — улыбнулся Савва. — Хочу стать стилистом.
Судя по выражению лица Антонины Павловны, она относилась к его будущей профессии так же, как его родители.
—
— Мам, — недовольно одёрнула её дочь.
— А что? Я не могу поинтересоваться?
Антонина Павловна воззрилась на дочь самым невинным взглядом, на какой была способна.
— Я подрабатываю. Наработал небольшую клиентуру. В общем, деньги не проблема, — сказал Савва.
— А родители у вас тоже... стилисты?
— Нет.
— А чем они занимаются?
— Мама, какая разница! — прервала допрос Клавдия.
— Мне просто интересно, почему человек выбрал такую профессию.
— Она ничуть не хуже любой другой, — сказал Савва.
— Я и не говорю, что она плоха. А живёте вы с родителями?
— Нет. Раньше в общежитии, а сейчас у друга.
— Так родители у вас не в Москве?
— В Подмосковье.
Чем дальше, тем меньше нравился Антонине Павловне этот парень. Во всяком случае, ей стало понятно, почему он прицепился к Клавдии. У девочки и московская прописка, и квартира, и достаток. Хитрый малый. Делает подарки, чтобы показать, какой он состоятельный и бескорыстный, а сам уже наверняка всё просчитал.
— И какие же у вас планы по поводу Клавочки? — спросила Антонина Павловна.
— Мама, ну какие могут быть планы! Мы просто дружим, — не выдержала Клавдия.
Ей было стыдно за маму и за дурацкий допрос. Она жалела, что пригласила Савву домой.
— Клавдия, не встревай. Это серьёзный вопрос, — сказала Антонина Павловна и пристально уставилась на Савву.
— Я хочу жениться на вашей дочери, — выпалил Савва.
— Савва, прекрати! — одёрнула его Клавдия.
Тоже приколист нашёлся! Как будто не видит, что её мама шуток не понимает.
— Меня просили честно ответить на вопрос, я ответил, — пожал плечами Савва.
Клавдия не нашлась, что на это сказать. Она готова была убить его. Своими шуточками он как будто нарочно раззадоривал маму.
Как и следовало ожидать, Антонина Павловна приняла его слова за чистую монету.
— Вот так, ни больше ни меньше, — сказала она. — Не рано ли? Она ведь только на втором курсе. Ей ещё три с половиной года учиться.
— Я подожду, — ответил Савва.
— Вы просто нахал, — возмутилась Антонина Павловна.
— Почему? Разве это нахальство, если мне нравится ваша дочь?
Клавдия чувствовала, что скандала не избежать. Нашла коса на камень. Мама завела извечную пластинку об ужасных парнях, а Савва ей в пику стал блистать своим остроумием. Клавдия пыталась вклиниться в диалог, но её уже никто не слушал.
— Давайте будем предельно откровенны, — сказала Антонина Павловна, не обращая внимания на потуги дочери прервать разговор. — Вам нравится её прописка. И квартира.
— Мама! — воскликнула Клавдия.