Триумф Клементины
Шрифт:
— Ради Бога, начинайте скорей.
Вандермер был достаточно хитер, чтобы сообразить, что начать непосредственно с м-с Фонтэн, значит, сразу восстановить ее против себя.
— Я начну с того, что существовали три человека: Джон Биллитер, Евстав Хьюкаби и я.
— Хьюкаби? — изумилась Клементина. — Что он имеет общего с вами?
— Самый большой негодяй из нас троих, — заявил Вандермер.
Клементина вся обратилась во внимание.
— Продолжайте, — произнесла она.
Вандермер
— Никто кроме вас троих не знал об этом? — дрожащим голосом осведомилась Клементина.
— Насколько мне известно, ни одна душа.
Он рассказал, как они у него напились; о гневе Квистуса; о прекращении свиданий; о необыкновенном вечере, когда Квистус возвел их в своих гениев зла; об его безумии; об его идее совершать подлости; о своем собственном предложении относительно Томми.
— Вы… — отвратительные черти, — сквозь зубы прошипела Клементина. Даже в самых своих невероятных предположениях она не представляла себе подобной жалкой и в то же время чудовищной истории. Она сидела совершенно подавленная и бледная с папиросой между пальцев.
Вандермер не обратил внимания на ее восклицание. Он продолжал свою историю. Рассказал о Биллитере и ипподроме, о Хьюкаби и его сердечной экспедиции.
— Боже мой! — воскликнула Клементина. — Боже мой!
Он рассказал о встрече их троих в таверне. Об их голоде и нужде. О заговоре отправить в Париж женщину, которая сумела бы вытянуть у Квистуса три тысячи фунтов.
— Ее имя!.. — в страшном напряжении крикнула она.
— Лена Фонтэн, — был ответ.
Клементина побледнела как полотно и откинулась в кресле. Она потеряла сознание. Она с раннего утра много работала и волновалась. Вандермер вскочил.
— Чем могу я вам помочь? Воды или, может быть, чаю?
— Ничего, — коротко отказалась она. Одна мысль принять что-нибудь из его отталкивающих рук внушала ей отвращение. — Мне лучше… Продолжайте… Расскажите все, что вы о ней знаете…
Он передал известные ему от Биллитера незавидные подробности, добавляя, что они идут из вторых рук. В результате он уведомил ее о последнем сообщении Хьюкаби, сообщил собственные воззрения на поведение Хьюкаби и обрисовал положение свое и Биллитера.
— Теперь вы видите, — произнес он, — почему мне была важна тайна.
— На что же вы рассчитывали, рассказывая мне все это?
Вандермер встал.
— Только на удовлетворение своей мести.
Клементина
— Уходите! Уходите! — прошептала она сдавленным голосом.
Взгляд Вандермера упал на стол рядом с Клементиной. На нем лежал отрезанный и несъеденный, благодаря рассказу, большой кусок кекса. Она не смотрела… Он положил кекс в карман и направился к двери. Но Клементина видела. Она вскрикнула:
— О, Боже! Неужели вы так голодны? В этом ящике есть деньги, возьмите сколько хотите и купите себе пищи, только уходите… Только уходите!
Вандермер открыл ящик, взял пятифунтовый билет и исчез.
Клементина спустилась, чтобы освежиться, в садик. Она думала, что знала самые низы жизни, и оказалось, что она ничего не знала. Ничего не знала о волчьем инстинкте голодного человека. Ничего не знала о том падении, к которому ведет его вино. Боже! Как хорош воздух даже в этом лондонском садике после душной атмосферы этого хищного животного.
Квистус! Все ее сердце было полно к нему любовью и жалостью. Великодушный, добрый человек оставлен на произвол этим волкам. Она все ходила и ходила в маленьком садике. Теперь многое стало для нее ясным. Но многое еще было покрыто глубоким мраком неизвестности. Что вывело любимого человека из равновесия? Одним из факторов мог быть процесс Маррабля. Но достаточно ли этого было? Что еще случилось?
Положение было в тысячу раз хуже, чем она представляла себе в своей ревности. А если он женится, чем это окончится?
А Шейла? Кровь застыла у нее при мысли, что этот ребенок будет иметь близкое отношение к той женщине. Прежде чем действовать, нужно все обсудить. Ни одного промаха, ни одного ложного движения. Единственно, кто мог пролить на все это свет, был Хьюкаби — доверенный друг Квистуса. Чем больше она думала о нем, тем больше возмущалась. Это был негодяй, открыто предложивший Квистусу невероятную фантастическую подлость — и теперь он был его секретарем и сотрудником. С внезапным решением она отправилась в студию и потребовала соединить ее с номером телефона Квистуса. Его голос немедленно осведомился, кто говорит.
— Это я, Клементина. М-р Хьюкаби еще у вас?
— Хьюкаби ушел полчаса тому назад.
— Можете вы дать мне его адрес? Мне хочется, чтобы он зашел ко мне, хочу пригласить его к чаю. Вы же знаете, что он мне очень нравится.
Квистус сообщил его адрес и осведомился о Шейле. Клементина дала отбой. Все это было не без лжи и обмана, но как же иначе могла поступить женщина?
Клементина влетела в свою спальню, надела пальто и шляпу с растрепанной розой и вышла. На Кинг-роуд она нашла таксомотор, на котором через четверть часа была у Хьюкаби.