Триумф рыцаря
Шрифт:
– Сэр, вот превосходный кусочек мяса. – Мерри протянула ему сочный горячий ломоть.
– Спасибо, мадам. – Эрик махнул в сторону деревьев фазаньей ногой. – А почему ваша госпожа к нам не присоединяется?
– Говорит, что не любит птиц, – объяснил Тейер.
Так уж и не любит, подумал про себя шотландец. Воротит нос после их упражнений по ощипыванию дичи. Ну и пусть себе. Охота голодать – ее дело. Однако отсутствие Игрейнии у костра вызвало в нем раздражение, впрочем, как и все в этой женщине.
Он отведал мяса – жилистое. Птички в самом деле оказались не ахти. Но Мерри умудрилась превратить
Он откусил еще кусок и тут поймал себя на том, что смотрит на женщину под деревом. Ее темные волосы напоминали иссиня-черную тень на поверхности реки в лунную ночь. Очень сильное сходство.
Раньше Эрик не замечал, какие они длинные и густые. Вода во время утреннего барахтанья в ручье все-таки смыла грязь, из-за которой волосы висели грязными прядями. Теперь они рассыпались по траве и сами будто стали лесным покровом.
Игрейния не шевелилась, и по ее виду никто бы не сказал, что она делит поляну не только со своим загадочным томиком, но еще и с людьми.
– Господи! – громко произнес Эрик. – Никогда в жизни не пробовал так чисто ощипанного фазана.
– Леди Лэнгли, – довольно отозвалась повариха. – Это она его ощипала. А приготовила и зажарила на костре я.
– Вкусно, – вежливо заметил шотландец. – Тем более что вы занимались этим не на кухне, а в лесу.
Леди Лэнгли не шелохнулась.
Но она его слышала – и Эрик это почувствовал.
– В самом деле, Мерри, я преклоняюсь перед вашими кулинарными талантами, – продолжал он. – И должен признать: ни один кусочек перышка не застрял в зубах. Предлагаю: когда мы вернемся в замок, пусть леди Лэнгли следит за тем, чтобы дичь была хорошо ощипана.
– Но, сэр, – простодушно возразила кухарка, – такой госпоже, как леди Лэнгли, вовсе ни к чему возиться с птицей. На это есть слуги, повара и поварята… Были, – поправилась она, – до болезни.
– Зарывать такой талант… – продолжал гнуть свое шотландец. – Хотя, с другой стороны, леди Лэнгли недолго задержится в замке и не сможет все время радовать нас своим искусством.
Он доел свой кусок фазана и, поскольку их утренние охотничьи трофеи щедростью не отличались, второй брать не стал.
– Миссис Мерри. – Он поднялся и повернулся к кухарке. – Еда была великолепной. Жаль, что вас не было с нами во всех наших походах. Завтра выступаем. Тейер, что с ранами?
– Я в порядке, – ответил юноша и тоже встал, наверное, чтобы доказать, что он в состоянии свободно держаться на ногах.
– Хорошо. – Эрик кивнул. – Тронемся на рассвете. – Он пересек поляну и устроился под другим деревом, но так, чтобы не выпускать из вида Игрейнию.
Стемнело. Но Игрейния делала вид, что по-прежнему увлечена книгой. Хотя Эрик нисколько не сомневался, что она не различает букв.
Он расстегнул застежку накидки и, сняв ее, скатал и подложил под голову вместо подушки, после чего улегся на спину в ожидании надвигающейся ночи. Он думал о прошедших годах – они казались ему бесконечными и бесполезными, – и тьма окутывала его словно адский саван. Эрик закрыл глаза, и внезапно ему нестерпимо захотелось снова оказаться в море. Но именно в море они подобрали незнакомца, который
Сон к Эрику не шел. Он слышал, как на подстилке из сосновых игл под деревьями улеглись его люди. Все, кроме Джеффри, который первым заступил на дежурство и спрятался недалеко от тропинки. Костер угасал.
Внезапно Эрик напрягся. Ему почудилось в лагере какое-то движение. Он замер, но тут же увидел, что это поднялась Игрейния и подошла к тлеющим углям. Опустилась перед костром, склонила голову, и на иссиня-черных прядях заискрились отсветы огня. Она сидела не шевелясь. Эрик уже хотел подняться, опасаясь, что его пленница задумала неладное и теперь высматривала, все ли крепко уснули. И тут заметил, что ее плечи вздрагивают.
Игрейния безмолвно плакала в ночи.
И шотландец не решился ее тревожить.
Преподобный Падриг учтиво встретил их в деревне. Он пришел в ужас, узнав, что приютил банду грабителей, но продолжал смиренно рассуждать о неисповедимости путей Господних и благодарил его за то, что он послал на помощь несчастным Эрика и не позволил убийцам уйти от возмездия.
Игрейнию тронула радость, с какой ее встретила Ровенна, и рассмешили ужимки и кривляния Грегори, когда она слезала со Скай. С их приездом в деревне началась суета. Преподобный Падриг настаивал, чтобы Тейер немедленно улегся в постель, мол, его раны весьма тяжелые и окончательно заживут еще не скоро. Еду ему принесут, ведь юноше завтра предстоит целый день провести в седле. Пока возились с Миллером, Игрейнию провели в зал, где обедали паломники и где она впервые увидела Анну с ее компанией, и Тейера – тоже. Подавая барашка с овощами, Ровенна не переставала щебетать, как рада она снова видеть Игрейнию – живую и в полном здравии.
– Грегори был прав, – говорила она. – Надо всегда прислушиваться к его мудрым советам.
Но сама Игрейния сомневалась, что глухонемой обладает неким даром: да, она осталась живой и невредимой, но попала в плен к врагу. И она недоуменно изогнула бровь.
– На вас ведь напали, так? – поежилась Ровенна. – Мне следовало догадаться, что этот Ганнет – отъявленный негодяй. Как он на вас смотрел! Как сказал бы отец Падриг, он вожделел то, что ему не принадлежало. Слава Богу, сэр Эрик и его люди подоспели вовремя.
– Так ты знаешь, что со мной случилось?
– Ну конечно! Отряд сэра Эрика искал вас здесь, но быстро уехал. А потом неожиданно вернулся Аллан Маклауд и предупредил, что нужно быть осторожнее – мы пригрели у себя чудовищ! Представляете, сколько существует таких мест, как наше, где останавливаются паломники, – церкви, деревни. Они могли убить и ограбить очень много людей. – Голос Ровенны дрогнул. – Теперь вы понимаете: Грегори заранее знал. Вы дрались с Ганнетом не на жизнь, а на смерть и остались в живых лишь потому, что подоспела подмога.