Трижды брошенка – еще не диагноз
Шрифт:
– Но и не молодуха. Мне двадцать восемь, а всё, что у меня есть, эта квартира, оставшаяся от бабули. Ни мужа, ни детей… даже работы нормальной нет. Экономист с высшем образованием сижу за кассой в супермаркете. В общем, надо признать, что я неудачница.
– Нытик ты, а не неудачница! – грохнула Кира по столу кулаком. – И в супермаркет кассиром устроилась из вредности, разобидевшись на весь белый свет. Подумаешь, поскандалила с руководителем… Зачем шашкой-то сразу махать?.. И если уж на то пошло, то двадцать восемь лет – это еще даже не тридцать.
– Ага. Только у некоторых уже дочка
Галя не завидовала подруге, а наоборот старалась ровняться на нее. Но получалось это у нее никак.
– Ладно, хватит себя жалеть! – решительно выпрямила она спину. – Завтра я уезжаю.
– Куда?
– В Питер. Буду учиться готовить лимонный чизкейк. Научусь – накормлю тебя вкусняшкой.
– Где будешь учиться? – еще сильнее удивилась Кира.
– На мастер-классе, в кафе «Чай с лимоном». Главное не проспать и успеть на первую электричку. Мастер-класс в два дня.
Кира хотела было что-то возразить, но судя по её лицу передумала.
– А почему нет? У тебя отпуск – съезди, развейся… И знаешь, что? Не торопись возвращаться домой. Остановись в каком-нибудь хостеле, в Питере. Погода стоит отличная. Когда еще гулять и впитывать в себя красоту.
– Ну красоты и у нас хватает…
– Питер – это другое. Да и всё лучше, чем сидеть дома и страдать почем зря.
Глава 2
Ну с первой электричкой Галя погорячилась. В четыре утра ей точно никуда не хотелось ехать. Да и смысл? Куда как удобнее было собраться на одиннадцатичасовую электричку до Питера. Ну а до железнодорожного вокзала от её дома рукой подать, можно и пешком пройтись. Тем более что погода в это субботнее утро выдалась замечательная. Не жара, конечно, но и не холодно. Да и на дворе середина июня, а этот месяц в их широтах редко выдавался жарким. Дождя нет – и на том уже спасибо!
Вчера Кира ей основательно промыла мозги. Целую лекцию прочитала на тему, что мы такие, какими сами себя программируем. И если Галя продолжит называть себя лузером или брошенкой, или еще как, то именно такой она в итоге и станет. А быть такой она не хотела, потому и проснулась утром, настроенная только на позитив, что бы ни готовил ей грядущий день.
На вокзал она прибыла заблаговременно. Купила биле на электричку и устроилась на тенистой лавочке в ожидании поезда. Наблюдала за спешащими куда-то пассажирами и думала о своем.
Любила ли она Олега? Скорее да, чем нет. Но теперь уже точно не была в этом уверена. Когда он сообщил ей о разрыве (буднично и по телефону, не хватило даже смелости встретиться с ней), Галя решила, что её жизнь кончена. Такое горе навалилось на нее, что едва выдержала эту тяжесть. Еще чуть-чуть, если бы не излилась в слезах, её бы раздавило этим горем.
На следующий день чувства несколько видоизменились – горе превратилось в злость. И тогда Галя стала её выплескивать как умела, а вернее, хотела. Она погрузилась с головой в кулинарию, которую и открыла-то для себя совсем недавно. И это помогало, как ни странно. Порой она даже забывала о том, что её бросили.
Но время шло, кулинарных шедевров от Гали рождалось все больше, а мысли становились только навязчивее.
«Пригородный электропоезд на Санкт-Петербург отправится…» – заставил Галю встрепенуться механический голос. Вот и электричку объявили. И через два с половиной часа она будет в Питере – городе-мечте. Вот вроде и живет недалеко, всего-то в ста тридцати километрах от Питера, а когда была там в последний раз и не помнит. Кажется, еще в школе.
В дверях электрички пришлось потолкаться. Вернее, толкали все Галю, и в вагон она запрыгивала чуть ли не на ходу уже. Благо, стоять не пришлось – свободное место как будто ждало её, да еще и у самых дверей.
– Куда ж это жизнь катится? Девчонок от мальчишек не отличить. Напялют эти бесформенные джинсы, балахон сверху, бутсы на ноги… И пойми кто перед тобой…
Галя не сразу поняла, что речь бабульки, сидящей напротив, адресована ей. Только встретившись с её осуждающим взглядом, догадалась.
– Вы это про меня? – уточнила она, быстро оглядев себя.
Ну да, на ней джинсы, но совсем не бесформенные, а вполне себе стильные – классические. Свободная рубашка под заправку и с напуском. И никакие не бутсы на ногах, а кроссовки. Между прочим, тоже брендовые и дорогие. Она специально продумала свой внешний вид для поездки – чтобы и красиво было, и удобно. И слова бабульки показались Гале обидными.
– А на голове у тебя что? Воронье гнездо! Тьфу ты! – выплюнула бабулька и отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что говорить и дальше с Галей (типа пугалом) ниже её достоинства.
Вот уж не думала, что её так опустят в поезде. Да еще и кто – более чем преклонного возраста женщина.
Ответить Галя могла бы много что. Особенно про прическу. Эти волосы – головная боль с детства. Слишком густые, кудрявые, да еще и растут быстро. Какие только прически она не носила. И стриглась коротко, чуть ли не на лысо, и выбривала виски, и заплетала волосы в косы, когда отрастали слишком длинные… Итог всегда один – её волосы вели себя, как хотели. Торчали во все стороны, выбивались из любой прически, пока Галя на них не плюнула. А вернее, она им дала полную свободу. Лишь подстригала раз в месяц, да баловала дорогими шампунями и кондиционерами. Но не пыталась больше собрать ни в хвост, ни в гульку – носила распущенными. Не рассказывать же все это совершенно постороннему человеку.
Галя еще какое-то время исподтишка разглядывала старушку, пока не пришла к выводу, что бывает. Ну проснулся человек в плохом настроении, встал, опять же, не с той ноги. Это совсем не означает, что и её настроение должно портиться. Ведь она только что решила начать жить по-новому и ради себя любимой.
И все же, Галя не выдержала. Когда ехать оставалось минут двадцать, она вышла в тамбур. К тому времени она уже не могла смотреть на старушку, понимая, что кажется ей та все вреднее и вреднее.