Тризна
Шрифт:
Долго, перебивая друг друга, мы пересказывали вчерашние события. Говорили одновременно и громко, перебивая друг друга, эмоционально жестикулируя. Рассказывали, кто как себя вёл, кто боялся, кто сжимался от страха, когда входили в сарай, пока разговор не перерос в ссору. И тут Сашка, перекатывая с важным видом из одного уголка губ в другой сухую травинку, сказал:
– Мамка моя сказала, что ведьма уехала на три дня в город. Чего спорить? Можем сходить ещё раз. Тот, кто сможет зайти в дом ведьмы и пробыть там час – тот и победит.
Мы оторопели. Идти снова к Дусе
– Ну, я так и знал, – Сашка выплюнул травинку и расправил плечи, – зассали. Я пойду, а вы можете идти обратно к мамке, сиську сосать.
Стерпеть такое унижение было нельзя, поэтому мы без особого энтузиазма, но согласились.
Как только на деревню опустились первые сумерки, я выбрался из дома и направился к оговоренному месту.
Глаза у пацанов, как это было в первый раз, не горели. Мы поговорили на отвлеченные, совершенно неважные темы, оттягивая время, и понимая, зачем мы это делаем, но никто не решился предложить отказаться от затеи.
– Ну что, идём? – в голосе Сашки слышалась издёвка.
– Идём, – кивнул я.
Андрей нервно сглотнул и промолчал.
Мы пошли к дому ведьмы. Чем ближе подходили, тем сильнее дрожали коленки. В какой-то момент я хотел развернуться и уйти домой, но потом мне всю жизнь пришлось бы жить с унизительным клеймом труса. Я так не хочу. А может трусость – не предложить ребятам вернуться домой? Каждый из нас об этом думал, но ни у кого не хватило смелости сказать об этом вслух?
Зная, что Дуси нет дома, через забор мы перелезли гораздо быстрее. Но как только ступили на крыльцо, нас начала накрывать тихая паника – в голове стучали тревожные мысли, участился пульс, и заметно сбилось дыхание.
– Ну, кто первый пойдёт? – Сашка смотрел надменно и с легкой усмешкой. Мы молчали. Я взглянул на дом и мурашки побежали по спине. Дом смотрел на меня пустыми глазницами тёмных окон, как будто наблюдал за нами и выжидал – решимся мы войти или нет.
– Ну? – Поторопил нас Сашка, – давайте уже!
– Мне страшно, – сдался Андрей, – я пойду только, если все вместе.
В глубине души у меня теплилась надежда, что Сашка откажется, и мы вернёмся домой. Но нет. Помедлив пару секунд, он махнул нам рукой и толкнул входную дверь.
Дверь оказалась незапертой, оно и понятно – в деревнях никто не запирается, не от кого, а в дом Дуси точно бы никто не влез.
На цыпочках мы прошли по коридору и оказались в кухне. Припасенным фонариком освещали себе путь и осматривали помещение. Кухня оказалась самой обычной – печка, стол, два стула, полки с посудой и старый, сильно потёртый половик. От кухни в разные стороны расходились две комнаты. Не сговариваясь, мы пошли сначала направо. Рассохшийся пол под ногами скрипел, чем сильно раздражал. От страха нервы, казалось, звенели, как натянутые струны.
Андрей шёл последним, вцепившись в рукав моей спортивной куртки. Я шёл за Сашей, стараясь особо не смотреть по сторонам. Неожиданно луч фонарика резко заметался и Сашка, с грохотом и матом, свалился на пол. Сердце
– Ну что, герои, обосрались? – Зло хохотнул Сашка. – Говорить вы смелые, а чуть что коснулось, и в штаны наложили! А я вот не боюсь! Не напугаешь меня!
Свет фонарика метнулся по комнате и остановился на аккуратно сложенных подушках на кровати. Секунда – и Сашкина нога в кроссовке чётким ударом снесла их, разбросав по кровати. Мы замерли.
– Не напугаешь меня! Не напугаешь! – Сашка уже прыгал ногами по подушкам, разбрасывая их по комнате – а вы мелкие ссыкуны!
Неяркий свет фонаря выдернул из темноты стол с кувшином, наполненным водой и стакан. Недолго думая, Сашка всё скинул на пол. Грохот стоял такой, что я испугался, как-бы не разбудить соседей.
– Ссыкуны! Ссыкуны! – Всё больше расходился Сашка.
– Я не ссыкун! – Андрей подскочил и, схватив деревянный стул за спинку, поднял его и с силой опустил на пол. С треском отлетело сидение и одна ножка. Андрей захохотал.
– Ребят, вы зачем? Нас же родители потом убьют! – Я смотрел в полутьме на силуэты бесновавшихся друзей.
– А как они узнают, что это мы? Как вообще кто-то узнает? Родители думают, что мы дома спим. Так что, если вы никому трепать не будете, то и не узнает никто!
А ведь верно!
Не знаю зачем, но я взял остатки стула, сломанного Андреем, и швырнул в противоположную стену. Зазвенело бьющееся стекло, слышно было, как осколки сыплются на деревянный пол. Я захохотал. А это весело!
Как объяснить то, что было с нами в те минуты – я не знаю. В нас словно бес вселился. Мы крушили, ломали, рвали и уничтожали. Мы были настолько перевозбуждены, что не осознавали реальность, не чувствовали опасности. Мыслей о том, что это чужое имущество – не было. Именно сейчас, в эту секунду мы были сильны, всемогущи, у нас появилась возможность проявить себя. Столько лет ведьма пугала всю деревню, а мы сейчас сильнее, чем она, мы мстим!
Когда в комнате не осталось ничего целого, мы, не сговариваясь, направились в другую комнату. Чтобы попасть в неё, нужно было вернуться и пройти через кухню. В проходе Сашка резко остановился, не сводя глаз в того места, которое осветил луч фонарика.
– Саш, ты чего? – Я испугался, думая, что наши «игры» разбудили соседей, и они пришли проверить, что происходит. Нам капец.
– Идите сюда, – негромко позвал нас Сашка.
Значит не соседи, это хорошо. Практически на цыпочках мы подошли к нему со спины и посмотрели, куда указывал луч. Направлен он был на печку, на которой сидела кошка и внимательно рассматривала на нас. Хвостом она также обернула лапки, кончик которого слегка подрагивал.