Тризна
Шрифт:
Особое внимание привлекла книжная полка. Там стояли «Основы ботаники, агрономии и кормопроизводства. Практикум», «Зоогигиена с основами ветеринарии и санитарии», «Справочник ветеринарного терапевта» и ещё целых три полки подобных книг. Воронцов хмыкнул. Вот тебе и ведьма – человек имел за душой образование, а с ней вот так вот. Не по-людски. Особое внимание привлекла большая книга в кожаном блинтовом тиснении 2 . Смахнув пыль рукавом, Воронцов аккуратно снял её с полки и раскрыл. «Труды по болезням и эпидемиям у рогатого скота и лошадей». Ниже было оттеснено – 1764 год.
2
Блинтовое тиснение (нем. blind – слепой) – плоское бескрасочное тиснение надписей или украшений на книжных переплетах, производимое горячим прессом.
При блинтовом тиснении плоский штамп («клише») оставляет на поверхности книжного переплета плоское углубление, сглаживающее фактуру ткани или бумаги.
Да такая книга сейчас, наверное, стоит больших денег! Повертев её в руках, Воронцов аккуратно убрал на место, но не задвинул до конца, оставив корешок немного выступающим из всего ряда. Сейчас он осмотрится, разберет вещи и после уже можно будет изучить книжную полку детальнее. Все равно ему тут три дня сидеть, будет развлекать себя чтением.
Вторая комната оказалась гораздо меньше по размерам. Открывать шторы Воронцов старался аккуратнее – саднящее место между лопатками призывало быть осторожнее.
Как и в основной зале, в этой комнате было самое простое убранство – аккуратно заправленная кровать, две подушки на которой аккуратно сложены друг на друге и сверху накрыты вышитым тюлем. Воронцов улыбнулся. Точно также складывала подушки бабушка.
У кровати тумбочка, очень похожая на комплектную от шкафа – тёмно-коричневого цвета с вензелями. На ней – красиво вышитая салфетка и фото в рамке. Воронцов взял рамку и подошёл ближе к окну, разглядеть. Красивая, улыбающаяся девушка в светлом платье держала под руку угрюмого мужчину в простом костюме. Вынув фото из рамки, он обнаружил на обороте надпись простым карандашом – Авдотья и Иван, свадьба.
Хоть фото и выцвело с годами, но счастье, лучащееся в глазах Авдотьи, никуда не пропало. Улыбнувшись, Воронцов вернул фото в рамку и поставил обратно на тумбочку.
Эта комната больше всего подходит для сна. Принеся рюкзак из кухни, он принялся разбирать вещи. Вещей было мало – комплект сменной одежды и нижнего белья убрал в тумбочку, зубную пасту, щетку, расчёску, мыло и помазок для бритья поставил сверху на тумбочке. Пару минут подумал и, взяв рамку с фото хозяев дома, отнёс в зал. Хоть он и не был суеверным, но не очень хотелось спать и чувствовать на себе взгляды почивших хозяев. Вот и все, вещи разобраны, вопрос со светом хоть временно, но решен. Огарков в коробке точно хватит до завтра, а завтра уже купит в магазине новые свечи.
Поскольку электричества в доме так и не обнаружилось, портативное радио отправилось обратно в рюкзак. Делать было совершенно нечего и Воронцов отправился на перекур.
Первое, что удивило его с самого порога – чистота и порядок. Все вещи аккуратно сложены на своих местах, словно хозяева ненадолго отлучились и скоро вернутся. Только слой пыли на мебели и окнах говорил о том, что дом пустует уже давно.
Обычной практикой было, когда хозяин дома умирал, а дом оставался пустовать, не проходило и трёх дней, как его разворовывали чуть ли не под основание. Причём свои же, деревенские. Мол, хозяина нет, чего добру пропадать,
Покурив прямо на кухне, Воронцов потушил окурок о печку, бросил его туда же и решил, что пора бы и перекусить. Съеденный ещё на завтрак омлет давно переварился и желудок настойчиво потребовал к себе внимания, издав урчание, больше походившее на рёв умирающего кита.
Смахнув наконец рукавом пыль с кухонного стола, он выставил купленные в магазине консервы и хлеб. Эх, сейчас бы картошки, да с луком, как у бабушки в детстве. Воронцов оглядел печь. А почему бы и нет? Растопить её, кажется, несложно. В коробке с огарками лежал коробок спичек и рядом небольшая стопка газет для растопки. Вот и отлично.
В дровнице на улице он вытащил пару поленьев, загнав себе занозу. Чертыхнувшись, подцепил её зубами и вытащил.
Под половиком на кухне обнаружилась небольшая дверь, ведущая в погреб. Приподняв её за кольцо, Воронцов заглянул внутрь. Темно. Опустив свечу, он поводил ею из стороны в сторону. Хозяйка была женщиной запасливой – с одной стороны стояли ящики с овощами, с другой банки с заготовками на зиму. Пламя свечи лишь отражалось на их пузатых боках, но что внутри – понять с такого расстояния невозможно.
Погреб оказался неглубоким. Воронцов в принципе никогда не отличался высоким ростом, но сейчас, встав на пол погреба, он умещался там ровно по пояс. Согнувшись практически пополам и держа одной рукой свечку, он старался второй набрать картошку из ящика и ругал себя, что не взял ёмкость для овощей. Много в одну руку не наберёшь, а вылезать, искать таз и лезть обратно не хотелось, поэтому Воронцов просто брал несколько картофелин и бросал себе под ноги. Когда набралось количество, необходимое для приготовления, он переместился к банкам и взял первую попавшуюся. Спина ныла от неудобной позы и разглядывать содержимое не было желания. Что бы в ней не было – он съест. Дотолкав тяжёлую трехлитровую банку к ногам, Воронцов не без усилий вылез из погреба, тут же лёг на пол и уже руками вытащил сначала банку, а потом картофель. Она подвяла от долгого хранения и местами проросла, но все ещё была пригодна для готовки.
Столовые приборы стояли прямо на столе, в металлической подставке. Консервного ножа в ней не оказалось и банку пришлось открывать обычным. Внутри, в прозрачном рассоле, лежали плотно уложенные помидоры, один из которых Воронцов тут же, поддев пальцем, вытащил и сунул в рот. Стон удовольствия как-то сам по себе вырвался. Казалось бы – обычные помидоры, обычный рассол. Все так делают. Но, почему-то именно деревенские особенно вкусные. Оторвав руками кусок от булки, Воронцов сунул его в рот и вытащил ещё один помидор. Но съесть не успел. Три тяжёлых стука в дверь заставили его вздрогнуть всем телом.
Воронцов замер. Стараясь не издавать лишних звуков, он даже перестал жевать. Кто это мог быть? Может продавщица рассказала о приезде любопытного незнакомца участковому и тот пришел проверить личность?
Стук повторился. Громкий и настойчивый он заставил Воронцова поежиться.
– Выходь! – скомандовал низкий, хрипловатый голос из-за двери.
Колени Воронцова подкосились. Если это действительно участковый, настроен он недоброжелательно.
– Выходь, кому говорят, погань! – повторили из-за двери.