Троцкий. Книга 2

Волкогонов Дмитрий Антонович

Впрочем, то, что органы занимались устранением неугодных, признавали и подручные Сталина, правда, в связи с другим "делом". В своей обвинительной речи 11 марта 1938 года Вышинский заявил: "Ягода стоял на высоте техники умерщвления людей самыми коварными способами. Он представлял собою последнее слово бандитской "науки"… [154] Что верно, то верно: Ягода был инициатором создания более совершенных средств умерщвления людей, которых ОГПУ вычеркивало из жизни.

Так что преступная практика ликвидации политических противников была и во времена, когда Троцкий был всесильным, и позднее. Впрочем, она существовала (а возможно, и существует) и в других странах… Варварство медленно уступает место цивилизации, особенно в сфере политики.

154

154. Судебный отчет по делу антисоветского "правотроцкистского блока". С. 332.

О своем участии в операции по ликвидации Троцкого П.А.Судоплатов пишет в Политбюро ЦК КПСС, ходатайствуя

о реабилитации: "В конце 1938 года усилиями Деканозова, назначенного новым начальником Иностранного отдела, и Берии я был обвинен "в преступных связях с Шпигельглазом". Мне грозил арест. Да и Эйтингону тоже. В подвешенном состоянии я находился до марта-апреля 1939 года. К этому подоспело возложенное на меня и Эйтингона новое боевое поручение ЦК ВКП(б); все вокруг нас утихомирилось, и мы начали активно готовиться к проведению операции в Мексике. И провели ее в августе 1940 года" [155] .

155

155. Копия Письма П.А.Судоплатова в Комиссию Политбюро ЦК КПСС по рассмотрению заявлений о необоснованных репрессиях (личный архив Д.В.).

Судоплатов остался в Москве "обеспечивать и координировать" готовящуюся операцию, а Эйтингон и большая группа разведчиков, главным образом прошедших Испанию, отправилась в Мексику. В ней были, в частности, испанцы — слушатели военных академий — Мартинес, Альварес, Хименес, а также чекисты Рабинович, Григулевич и другие сотрудники, хорошо знавшие Латинскую Америку. Должен был быть в новой мексиканской "команде" и "Тюльпан", но он оказался на Американском континенте, когда изгнанник был уже мертв. Его непосредственная помощь в ликвидации Троцкого уже не потребовалась [156] . Зборовский в дальнейшем попытался выйти из игры, занялся наукой и даже смог вместе с Маргарет Мид выпустить в 1952 году книгу "Жизнь остается людям", посвященную антропологии евреев в Восточной Европе. Находясь под подозрением за шпионаж, в 1956 году он был арестован, но потом освобожден. Затем в 1962 году арестован вновь и приговорен к четырем годам тюрьмы. Он смог написать еще одну книгу по антропологии — "Люди в страдании". Но занимаясь литературным творчеством, о своей разведывательной деятельности в качестве агента НКВД не упоминал [157] . А ему было что сказать. Тем более что его косвенная помощь в организации охоты на Троцкого в Койоакане сыграла свою роль, о чем я скажу позже.

156

156. Архив ИНО ОГПУ — НКВД, ф. 31 660, д. 9067, т. 1, л. 312.

157

157. New York Times. 1958. November 6, 21; 1962. November 30, December 14.

Под видом беженцев из Испании в мексиканской столице все оседали и оседали лица, которые могли быть использованы для операции. Но вначале, на основании указаний коминтерновского руководства, которое уже давно действовало только по указке Кремля, в Мехико была организована шумная кампания с требованием выслать Троцкого из страны.

Мексиканская компартия публиковала многочисленные, изготовленные в Москве материалы о "предательстве дела рабочего класса" Троцким, его связях с немецкой и английской разведками, причастности изгнанника к подготовке террористических акций против советских руководителей. Улицы Мехико были заклеены листовками, из которых явствовало, что Троцкий "готовит революцию" в Мексике с целью установления фашистской диктатуры… По сути, "пережевывались" материалы московских чудовищных политических судилищ.

Одновременно НКВД в Москве искало дополнительные "аргументы" в подтверждение "шпионской деятельности" Троцкого. В конце 1938 года в Политбюро пришло совершенно секретное донесение, подписанное Ежовым (это был, кажется, последний документ кровавого наркома) и начальником ГУГБ НКВД Берией, в котором говорилось, что найдены дополнительные доказательства того, что Троцкий еще до Октябрьской революции сотрудничал с немецкой разведкой [158] . Но это была столь явная фальшивка, что ею не заинтересовались.

158

158. ЦГАСА, ф. 33 987, on. 3, д. 1103, л. 149.

Троцкий с женой чувствовал, как сжимается кольцо вокруг их последнего прибежища. Охрана и секретари все чаще замечали людей, машины, которые медленно проходили или проезжали мимо дома по улице Вены, внимательно разглядывая особняк. Окружение Троцкого говорило ему, что дом находится "на прицеле". За всеми, кто входил и выходил, было установлено наблюдение. По просьбе Троцкого, обращенной к властям столицы, усилили полицейскую охрану особняка. К этому же времени относится и письмо, полученное Троцким от неизвестного доброжелателя, предупреждавшего изгнанника о надвигающейся грозной опасности. Теперь мы знаем, что это предостережение направил в Койоакан Александр Орлов, бывший высокопоставленный сотрудник ОГПУ, работавший одно время вместе с Эйтингоном в Испании. Поводом для невозвращения Орлова в Москву явился арест его родственника Кацнельсона в Киеве. Он понял, что тень подозрения пала и на него. Прихватив 60 тысяч долларов казенных денег, он вместе с женой и дочерью бежал за океан.

Но Троцкий с сомнением и недоверием отнесся к конкретным предостережениям, в частности, в отношении Этьена (Зборовского), заменившего сына в редакции "Бюллетеня". Изгнаннику везде чудились провокации. Предостережение

Орлова не сыграло той роли, на которую рассчитывал бывший советский резидент в Испании. Нужно сказать, что не только Троцкий оказался в осаде. Многие его самые близкие сторонники также находились под наблюдением секретных агентов, вербуемых часто из сотрудников Коминтерна. Узнать адреса многих приверженцев Троцкого помог все тот же "Тюльпан" (Зборовский). В августе 1937 года он сообщал в Москву, что "Сынок" уехал из Парижа и поручил ему вести все дела: переписку, текущую корреспонденцию, связь с различными лицами, пересылку почты и документов "Старику" и т. д. Далее в донесении говорится, что, для того чтобы "Мак" мог вести всю корреспонденцию самостоятельно, "Сынок" передал ему свой "маленький блокнот", в котором имеются все адреса, используемые "Сынком". "Как известно, об этом блокноте и его обладании мы мечтали в течение целого года, но нам никак не удавалось его заполучить ввиду того, что "Сынок" никому его на руки не давал и всегда хранил при себе. Мы Вам присылаем этой почтой фото этих адресов. В ближайшее время мы их подробно разработаем и пришлем. Имеется целый ряд интересных адресов…" [159] В том числе здесь были адреса лиц из непосредственного окружения Троцкого в Мексике.

159

159. Архив ИНО ОГПУ — НКВД, ф. 31 660, д. 9067, т. 1, л. 128–129.

НКВД знал о Троцком слишком много, чтобы у того остались шансы уцелеть.

По указанию лидера IV Интернационала в печати была помещена небольшая статья "Жизнь Л.Д.Троцкого в опасности", в которой общественности сообщалось, что изгнаннику известно о готовящемся на него покушении. В публикации ясно говорилось и о том, откуда исходит угроза: от Сталина, Москвы, НКВД. В ней подчеркивалось: "Пока жив Л.Д.Троцкий, роль Сталина, как истребителя старой гвардии большевиков, не выполнена. Недостаточно приговорить тов. Троцкого вместе с Зиновьевым, Каменевым, Бухариным и др. жертвами террора к смерти. Нужно приговор привести в исполнение". В статье речь также шла о том, что в Койоакане уже "была произведена попытка покушения на тов. Троцкого. Под видом посыльного, принесшего подарок, в дом пытался проникнуть подозрительного вида человек. Попытка эта сорвалась, так как поведение его показалось подозрительным. Воспользовавшись случаем, он скрылся, оставив поблизости пакет с взрывчатым веществом" [160] . В статье указывались фамилии сталинских агентов, прибывших в Мексику из Испании. Некоторые фамилии были верны. Но в этом списке не было ни Эйтингона, ни Меркадера, ни Григулевича, ни других основных лиц, входивших в группу для проведения операции. В оперативной жизни у них у всех были, разумеется, другие фамилии и другие имена.

160

160. Бюллетень оппозиции. 1938. Май — июнь. № 66–67. С. 32.

В это же время Троцкий пишет два письма в редакцию "Бюллетеня", где сообщает: "В ближайшие два-три месяца вы не должны ждать от меня новых больших статей. Я обязался в течение ближайших 18 месяцев написать книгу о Сталине и закончить книгу о Ленине…" Через два дня он пишет по тому же адресу: "…относительно статей товарища Бармина ^{20} , то они прибыли в такой момент, когда у нас здесь была большая тревога (попытка покушения того типа, который был применен в Болгарии против Солоневичей). Я вынужден был на известное время покинуть квартиру без рукописей и документов…" [161] Отправив подготовленные материалы в "Бюллетень", Троцкий скрылся в одной из мексиканских деревень. А копии его статей для "Бюллетеня" уже были на пути в Москву. Щупальцы сталинских агентов по-прежнему цепко держали изгнанника. "Вест" сообщал в Иностранный отдел: "Бюллетень" выйдет 15 апреля. Почти все — статьи "Старика", часть которых Вы получите или получили последней почтой…" [162]

161

161. The Houghton Library. Trotskii coll. bMS, Russ. 13.1 (7710–7740). folder 1 of 4.

162

162. Архив ИНО ОГПУ — НКВД, ф. 31 660, д. 9067, т. 1, л. 166.

В Москве знали, что Троцкому известно о готовящейся акции против него. Один из крупных советских разведчиков Яков Исакович Серебрянский в конце 30-х годов смог похитить часть архива Международного секретариата троцкистов в Париже при помощи того же Зборовского. Там есть документы, из которых явствует, что в секретариате знали о возможности покушения на Троцкого с целью "возмездия террористу". Например, в документе, датированном еще 19 ноября 1935 года, указывается, что на заседании, где присутствовали Мартин, Люран, Дюбуа, Кларт, Менье, Корин, было рассмотрено письмо Фреда Зеллера, посетившего Советский Союз, а затем побывавшего у изгнанника в Норвегии. В этом письме содержалось предложение "убить Сталина". Письмо Зеллера признано секретариатом явно "провокационным" [163] . Сталину был выгоден миф о готовящемся на него "покушении троцкистов", ибо тогда более оправданными выглядели не только карательные меры в собственной стране, но и действия Иностранного отдела НКВД, развернувшего широкомасштабную охоту на Троцкого за рубежом.

163

163. ЦПА, ф. 552, оп. 2, д. 1, л. 174.