Троцкий. Книга 2
Шрифт:
Если бы не эта формула, то вся его конструкция "мировой революции" должна была немедленно рухнуть. Изгнанник повязывал двух диктаторов общностью уголовной психологии. Троцкому не приходило в голову, как и нам, миллионам советских людей, что сталинизм не был аномалией, он органично вырос из марксизма и ленинизма, перелицованных на потребу дня. Изначальная ошибочная, а затем и преступная идея о диктатуре пролетариата (фактически выродившаяся затем в диктатуру партии, а потом и одного лица, ставшая нитью Ариадны в движении к "светлому будущему") предопределила нашу историческую неудачу.
Думал ли об этих вещах Троцкий в последний год своей жизни? Теперь этого никто не скажет. Если и были у него сомнения в верности пройденного пути, то он их тщательно скрывал. Внешне все было как прежде. Троцкий писал, "наговаривал" секретарям и на диктофон,
193
193. The Honghton Library. Trotskii coll. bMS, Russ 13.1. (10790).
Переписка была такая же обширная, как и прежде. О чем писал Троцкий и кому?
Ежедневно лидер "Мировой партии социальной революции" получал до двух-трех десятков писем. Он их просматривал сам. На некоторые отвечали секретари, на другие — лично Троцкий. Ему писали сторонники, просившие совета и взывавшие к нему как арбитру, обращались редакторы и издатели, домогаясь интервью и контрактов на будущие книги, писали друзья.
Вот письма Троцкого из того самого 1940 года и выдержки из них:
"Дорогой товарищ Уэлш!
Сердечно благодарю Вас за Ваше теплое письмо, за Вашу солидарность. Мне было особенно приятно получить его в этот ужасный период разгула мирового шовинизма, когда не очень-то часто можно встретить истинных и последовательных борцов за социализм. Я убежден, что их число будет возрастать с каждым месяцем. Мировая обстановка учит пролетариат на его собственных ошибках и жертвах, что единственным путем выживания человечества является путь социалистической революции.
19 февраля 1940 г.
Койоакан
Вечно Ваш Лев Троцкий" [194] .
В письме давнему стороннику Троцкий не только убеждает своего единомышленника, но и пытается еще больше утвердить себя в верности неизменной и роковой идее. А вот письмо Саре Вебер, редактору книг Троцкого и "Бюллетеня", давнему другу семьи:
"Дорогая Сара! Я получил печатную листовку. Думаю, что следовало бы также пользоваться фотографическими миниатюрами. Это стоит, насколько я знаю, очень дешево, между тем эту листовку можно было бы напечатать на бумаге в четыре раза меньшего размера, пожалуй, даже в восемь раз меньше, если печатать с обеих сторон. В Париже одно время выходило два издания "Бюллетеня": одно — обычным типографским способом, для продажи за границей, другое — фотографическим способом, для пересылки в СССР… Следовало бы выяснить техническую сторону дела и сосредоточить внимание на изданиях, предназначенных непосредственно для СССР. Нельзя сомневаться в том, что СССР месяцем раньше или позже будет вовлечен в войну. Тогда сразу откроются многочисленные возможности связи… Мы должны постепенно такую литературу создавать: часть ее пустить в оборот немедленно, а часть — придерживать на складе…
194
194. The Houghton Library. Trotskii coll. bMS, Russ 13.1. (10788).
15 мая 1924 г. Койоакан
Крепко жму руку Л." [195] .
Письмо интересно тем, что, находясь в глубокой осаде, изгнанник продолжает думать о том, как донести до советских людей свои антисталинские мысли, идеи и призывы. Мы знаем, что таких попыток было немало, хотя почти все они были бесплодными. Но сразу возникает вопрос: что же, Троцкий хотел поражения СССР в войне? Может быть,
195
195. The Houghton Library. Trotskii coll. bMS, Russ 13.1. (10806—10848). Folder 3 of 4.
В программном заявлении IV Интернационала, подготовленном Троцким, позиция по этому вопросу была выражена четко: "Защита СССР принципиально совпадает для нас с подготовкой международной пролетарской революции. Мы начисто отвергаем теорию социализма в отдельной стране, это невежественное и реакционное детище сталинизма. Спасти СССР для социализма может только международная революция. Но международная революция несет неминуемую смерть Кремлевской олигархии" [196] .
Ход мысли Троцкого ясен: нужно защищать СССР, чтобы вызвать мировую революцию. А уж она-то сметет Сталина и его режим. Эти идеи он хотел внедрить и в общественное сознание советских людей. А пока, как пишет затворник, часть издаваемой троцкистами литературы нужно "придерживать на складе…" Утопичности своего замысла — свершить антисталинскую революцию на волне гитлеровского нашествия — Троцкий не понимал.
196
196. Бюллетень оппозиции. 1940. Август — сентябрь — октябрь. № 84. С. 18.
Приведу отрывок еще из одного письма Троцкого, отправленного за полтора дня до рокового нападения. Я не мог установить, кто скрывался под именем "товарищ Р." Вероятнее всего, что это один из руководителей американской Социалистической рабочей партии, в значительной мере разделявший взгляды Троцкого.
"18 августа 1940 г.
Уважаемый товарищ Р.!
В течение последних двух лет мы неоднократно обсуждали вопрос о Вашем приезде сюда. В предпоследний раз мы ждали Вас, когда к нам приезжали Ваша дочь и ее муж. Затем мы ожидали Вашего приезда, когда Джордж Кэннон, Форел Доббс и Джо Хэнсон приезжали к нам для оценки обстановки после нападения…
Я могу лишь выразить нашу личную и сугубо "провинциальную" точку зрения, что Ваш визит, неоднократно назначаемый на различные сроки, должен все-таки состояться. Я убежден, что Ваше пребывание здесь даже на протяжении каких-нибудь двух недель будет крайне важным для нашего небольшого гарнизона, не говоря уже о нашем искреннем желании встретиться с Вами.
Вы, безусловно, будете обеспечены жильем и питанием.
С сердечными пожеланиями" [197] .
Троцкий, вероятно, хотел еще раз обсудить вопросы упрочения своей безопасности, а одновременно и положение, сложившееся в Социалистической рабочей партии. Дело в том, что в СРП произошел раскол. Большинство, ведомое Кэнноном, продолжало держать сторону Троцкого, а меньшинство, возглавляемое давними личными знакомыми Троцкого — Шахтманом и Бернхемом, фактически порывало не только с троцкизмом, но и традиционным марксизмом вообще. Троцкого особенно удручало, что в этой компании оказался Шахтман, которого он считал своим верным учеником.
197
197. The Houghton Library. Trotskii coll. bMS, Russ 13.1. (9763).
Попутно замечу, что расколы, фракционные склоки, взаимные обвинения, идейные распри с самого начала стали характерной чертой троцкистского движения. Эта непримиримость друг к другу объясняется глубокой внутренней противоречивостью движения вообще. Троцкий фактически объявил идейную войну всем: и буржуазии, и социал-демократии, и сталинизму. Троцкий не изменил своей точки зрения, высказанной им в начале 30-х годов: "Борьба с социал-демократией есть борьба с демократическим флангом империализма" [198] . Многие из его сторонников считали главным пунктом стратегии Троцкого борьбу со сталинизмом, а все остальное — как приложение к этому курсу.
198
198. Бюллетень оппозиции. 1931. Май — июнь. № 21–22. С 7 35.