Трое и Дана
Шрифт:
– - Ну, робята, -- выдохнул Мрак.
Они обнялись. Посмотрели друг другу в глаза. Исхудавшие, сплетенные из тугих жил, черные от усталости. Но глаза гордые и злые.
За спиной ровными рядами стояли, сомкнув щиты, хмурые воины. Страха не было в их лицах по-прежнему, но теперь у них были живые глаза, и смотрели на высокие стены и массивные ворота оценивающе.
Мрак окинул их взором.
– - Их пришло еще больше... Ну, Олег, язык у тебя лучше дубины... Что ж, начали!
Он взял секиру в обе руки и кинулся вверх по ступеням. Наверху ворот
– - Безумные, куда претесь?.. Здесь тюрьма, загоны для жертв Ящеру!
Словно северный ветер пронесся над войском, но вся масса уже навалилась на ворота. Оттуда-то появился таран, ворота рухнули, вся масса ворвалась вовнутрь.
Тюремщики, палачи и сторожа, все как на подбор огромные и неслабые, иные не годились для работы в камерах пыток, растерялись. За все время подземного мира никто и никогда не бросал им вызов. Они сдирали кожу, сажали на колья, ломали кости, выжигали глаза, они пытали, но все было безнаказанно.
Они пытались бежать, лезли в страхе на стены, но все пали под ударами копий. Воины прошли через двор сомкнутыми рядами, а трое невров сбивали замки со всех дверей. Киммеры зажгли из тряпок факелы. Камеры для пыток открылись добротные, просторные. На стенах -- крючья, веревки, цепи, такие же крючья спускаются с потолка. Вдоль стены продолблена канавка для стока крови.
Таргитай сбил запоры на дверях загона. Там стоял разноголосый вой, из-за дверей ничего не видели, а лязг железа приняли за приход новых ужасных пыток. Жалкие узники, многие уже искалеченные, полу ослепшие, сперва не поверили в свободу, но палачей и тюремщиков, недавних своих мучителей, сразу потащили в застенки. Их растягивали и рвали жилы, сдирали неумело кожу, вытаскивали внутренности из одного и заставляли жрать другого.
Невры с отвращением прошли сквозь ряд мрачных камер с узниками. Уже другие сбивали замки, бежали следом, а калек несли на руках, что-то хрипло и страшно орали. Ноги скользили по внутренностям, сгусткам крови, проваливались в смрадные клоаки.
Олег, белый и с безумными глазами, мчался впереди, под ноги не смотрел. Таргитая мутило, смрад стоял страшный. Из камер были продолблены канавки для стока нечистот, но их забивало, смрадная жижа заливала пол.
Дико кричали тюремщики, их истерзанные тела бросали в клоаки, а корка нечистот, разбавленная теплой кровью, начинала двигаться по стокам.
Мрачные стены раздвинулись, ушли в темноту. Дальше возвышалась стена дворца. В свете факелов видны были только ворота, но и они ужасали размерами и мощью. Огромные и тяжелые, украшенные барельефами из голов чудовищ, змей и других гадов, они были усеяны драгоценными камнями с кулак размером -- черными, недобрыми, еще издали угнетающими душу.
Перед воротами стояли в железных рубашках воины. Они выглядели такими же тяжелыми, как створки ворот, которые закрывали. Рослые, в одинаковых доспехах и глухих шлемах, с прямоугольными, слегка выпуклыми щитами, от подбородка до середины
– - Отборное войско, -- сообщил Олег без нужды. Мрак досадливо дернул плечом.
С секирой в обеих руках он широко шагнул вперед. От дворцовой охраны вперед вышел воин гигантского роста. Он был сотником, судя по доспехам и шлему с богатым украшением.
Мрак отсалютовал ему секирой.
– - Браток!.. Уйдешь без драки, а?
Сотник смотрел холодно.
– - Я не знаю, что вас сюда привело... И как с вами те, кто должен знать только волю Единого...
– - Единого -- это Рода?
– - Есть только один бог -- Ящер.
Мрак хмыкнул:
– - Ну, вообще-то... Ежели для вас есть только этот свет... А мы с того света, дружище. У нас есть дело к твоему хозяину. Ты отойди в сторонку. Он нас давно заждался.
Сотник вскинул руку, мертвый строй разом ощетинился копьями. Острия были размером с меч-акинак. Мраку показалось, что все железо смотрит ему в грудь.
– - Он никого не ждет, -- ответил сотник.
– - Добром прошу, сойди с дороги. У нас к нему дело очень серьезное. И откладывать невмоготу.
Сотник отступил за стену щитов и щетину копий. Мрак вздохнул: чем ближе к Ящеру, тем почему-то меньше хочется драться, сипло взревел, делая голос пугающим и яростным:
– - В бой!
Движением руки он бросил передние ряды своего войска на стражей Ящера. Слева было движение, топот, мелькали лестницы. Хитроумный Олег уже прикинул высоту стен, а отобранные им люди первыми побежали вверх по раскачивающимся ступенькам.
Наверху возникли запоздалые схватки, но уже несколько воинов бились на вершине стены. Потом их стало много, оттуда спускали лестницы вовнутрь, а уже в разгар яростного боя створки ворот внезапно заскрипели, пошли в стороны.
Это решило битву за дворец. Защитники дрогнули, начали отступать. Их вдавили в ворота, но строя защитники так и не нарушили. Мрак оглядывался, искал Таргитая. Об Олеге боялся и думать. Впервые волхв его опередил, да еще как! Он уже во дворце, пока он, Мрак, самый сильный, топчется за спинами. Каждый из них стал жертвой: Мрак -- своей роли вожака, волхв -придумки... Но где же Тарх?
Ворота, несмотря на всю ширину, оказались узки, чтобы теснить стражей и дальше. К тому же в самом гигантском зале, больше похожим на двор, из разных нор набежало еще воинов.
Две стены уперлись щитами. Некоторое время Мрак еще готовил щит, подобрал себе по росту, ожидал, что новые с разбега метнут дротики, но те упустили время, и Мрак хотел было отшвырнуть щит, не любил эту штуку, когда прямо на него надвинулся тот самый сотник.
Они сшиблись щитами, глаза сотника недобро блестели в узкую щель между краем шлема и верхом щита. Сотник жал левым плечом, его щит, сцепившись краями с другими щитки слева и справа, казался плитой в единой стене из дерева и железа. Стражи упирались, не отступали, пробовали сами выжать мятежников, пока их не набралось во двор слишком много.