Трое из двух

Кузиманза Д. Д.

Вдруг дверь в комнату резко отворилась нараспашку и…

— Я позавтракаю позже, — Виктор включил лампу и подскочил с кровати изумлённый и разозлённый:

— Дин? Что это ты? Опять???

Шевелюра Дина никогда не была хорошо причёсана, но сегодня он превзошёл самого себя. И дело было не только в шевелюре. Помятая рыжая рубашка, застёгнутая на одну пуговицу, джинсы в заплатах, вдобавок не застёгнутые, и носок на одной ноге — вот и всё, что составляло его наряд в эту морозную ночь. Дин перехватил взгляд

Виктора и нервно спросил:

— Что случилось?

Потом сделал два неуверенных шага по комнате, ошеломлённо, как бы полусонно оглядывая её.

— Это ты меня спрашиваешь? — Виктор очнулся, закрыл дверь и, схватив Дина за плечо, встряхнул. — Ты?!

— Но я… — Дин прищурился на лампу.

— Ты почему пришёл? Что-то случилось?

— Я…

— Да, ты!

— Но я… Ой, моя голова… — крикнул Дин.

"У меня болел живот, у этого — голова. Два больных психа. И папа в придачу, если простудится!" — подумал Виктор, а вслух спросил уже твёрже:

— Тебе плохо?

Дин смотрел на него, а точнее, сквозь него, глазами, которые со всё большим трудом открывал. Потом опустился на пол, тихо постанывая и потирая виски. Ну, сцена в кухне — вторая серия!

— Ты меня звал, Витя? — услышал Виктор голос за дверями.

— Нет! Нет! — почти крича, выскочил из комнаты, невольно оттолкнув отца от дверей. Тот взглянул изумлённо:

— Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо… Я ещё посплю, ладно, папа?

— А что это за голоса?

— Какие голоса?

— У тебя кто-то в комнате.

— Никого там нет! Это радио.

— А-а-а…

— Ты опоздаешь.

Отец окинул его внимательным взглядом и пожал плечами:

— Ну да, радио. Я хотел сказать тебе "до свидания". До вечера!

— Да, папа, до вечера.

Виктор стоял в дверях, опираясь о притолку, пока не услышал, как отец выводит из гаража машину. Только тогда вернулся в комнату и сжал кулаки, отыскивая взглядом Дина. Тот сидел всё так же скорчившись, но уже возле стены.

— Ну погоди! Сейчас получишь за всё, — бормотал Виктор сквозь зубы, срывая с себя халат и натягивая штаны. — А ну вставай и уматывай! К себе в летающую деревню!

Пнул Дина в зад, но тот только пробормотал что-то и пошевелил ногами. Ногами… Одна в носке, а вторая… Он пришёл без обуви? И полураздетый? Но как?

— Эй, ты что? Ты пьяный или накуренный? Убирайся!

— Сам убирайся… — пробормотал Дин.

— Хорошенькое дело! Ты одурел? — Виктор так начал трясти Дина, крича при этом ему прямо в ухо, что тот наконец сел по-турецки, бормоча что-то на странном непонятном языке. При этом он старательно тёр себе виски, отчаянно при этом зевая.

— Ну, ты пришёл в себя? Я тебя убью!

— Да?.. — рассеянно, с улыбкой отозвался Дин, поправил одежду и недоумённо посмотрел на ноги.

— Я

тебя убью! Припёрся босой и полураздетый, а я должен объясняться с отцом, чтобы он тебя не увидел, и делать из него идиота. Он мне не поверил — это ясно. Решил, что я привёл на ночь девку. Но это ерунда… Вот если бы он увидел тебя!..

— А что такое?

— Если бы он вошёл и увидел тебя в этой раздёрганной рубашке и незастёгнутых штанах, я бы тебя убил!

— Да что такого?

— Почему я должен из-за тебя врать отцу?

— А зачем ты врал?

Виктор замахнулся, но Дин ловко отпрыгнул к двери.

— Почему ты злой?

— А почему ты босой? Где твои ботинки?

— В прихожей.

— Не верю и проверю.

— Ладно, я босой, — неохотно отозвался Дин. — Но я скажу тебе "стоп" и…

В ту же секунду он был схвачен за рубашку и припёрт к стене.

— Никаких "стопов"! Почему ты босой и без куртки?

— Ничего тебе не скажу! Ясно?

— Как ты сюда попал?

— В дверь. Я не вор, но могу открыть всё.

— Даже чужую голову, я знаю! Ты телепат! Или ещё похуже…

— Что? — Дин явно растерялся.

— Ты, гад, я всё знаю! Августа мне всё рассказала. Ты лазишь в чужие головы и чужие души! А ну…

В то же мгновение Дин резко оттолкнул его, пытаясь выскочить в дверь. Но Виктор был быстрее, схватил беглеца за руку и швырнул назад в комнату.

— Ты свинья! Читаешь чужие мысли, как газету или книжку! И врал мне, врал! А сам подслушивал всё-всё!

— Нет, неправда. Я слышу тебя, только если ты ко мне обращаешься. Только… Вот сегодня ты меня позвал…

— Я звал тебя?! Да я и не думал о тебе!

— Не обязательно думать. Можно просто пожелать.

— Я желал, чтобы ты сюда ввалился в расстёгнутых штанах?

— Я еле успел одеться…

— А потом? Чем ты приехал? Или ты не ехал? Опять будешь врать? Мне, этой малышке Августе, кому ещё?..

— Августе я не врал. А тебе… да… Но я знал, как ты всё это воспримешь… Ты бы не захотел со мной дружить. Августа добрая, а ты… — Дин замялся.

— А я злой? Это ты хочешь сказать? А сам вламываешься ко мне в комнату без предупреждения, без объяснения, а потом кричишь на весь дом, так что я должен врать отцу!

— Ты бы ему объяснил…

— Что? Что я бы ему объяснил, если до сих пор ничего не знаю сам? Я убью тебя! — Виктор опять кинулся на Дина. Тот ловко увернулся и отскочил.

— Перестань угрожать, я тебя не боюсь! — кричал Дин почти весело, перескакивая через диван. — Ты меня боишься, потому что я знаю твои мысли! И потому сильнее тебя, имею преимущество! Знаю всё о тебе, а ты обо мне ничего! И трусишь, трусишь, трусишь из-за этого! Убирайся с дороги, я уйду, чтобы не слышать твоих дурацких обвинений!