Трое из Иудеи
Шрифт:
– Совершенно невменяем, – дружно хором ответили беглецы и эта их категоричность глубоко поразила фараона.
– Увидите их вон с глаз моих, – так распорядился владыка Египта, терзая кончик заплетённой в косичку бороды. – Развяжите их и отпустите на все четыре стороны, но сперва обыщите и отберите всё ценное, ибо уж больно у них лица вороватые.
Иудеи, понятное дело, тут же взвыли на разные голоса и принялись кататься по песку, недобрым словом поминая египетскую тиранию и лично фараона. Так их воющих и стенающих солдаты и погнали пинками подальше от расположившегося
– Феноменально добр ты к ним, – решил поставить на вид фараону знаменитый сыщик. – Уверяю тебя, эти не оценят твой щедрый жест, чем больше ты будешь так поступать, тем больше они станут презирать тебя.
– Не стоит тебе учить меня как нужно поступать, – спокойно ответил фараон, даже и не думая гневаться.
– Да, но… – Абд аль-Хаммам замялся. – Я ведь желаю только добра. Я ни в коем случае не стану утверждать, что у этого гордого народа рабская натура. Нет, ведь они пребывая в плену египетском всё равно ничего не делали и никакая сила не могла заставить их на тебя работать. Истинный раб больше скучает по кнуту, нежели по свободе, но вот о чём скучает простой иудей? Пожалуй, я затрудняюсь с точным ответом. Заполучить их расположение невозможно, ибо они и друг к другу относятся как волк к волку.
– Закон выживания, – парировал фараон.
– Может быть, – согласился сыщик. – Возможно, что даже самый идеальный из всех. У этого храброго народа есть ещё одна интересная особенность – у них нет своего государства. И чем позже оно появится, тем лучше, ибо принесут они много горя любым соседям своим.
Владыка Египта коротко кивнул.
– Чем позже у израильтян появится своё государство… – продолжил свою глубокую мысль Назир, – тем позже случится его рассвет и закат. И уж поверь мне, это произойдёт очень и очень не скоро.
– А что ты думаешь о перепелах? – неожиданно спросил фараон. – Неужели всё таки очередное чудо?
– Ты же знаешь, я не верю в чудеса, – усмехнулся знаменитый сыщик. – Как не верю я и в магические способности человека. Любая магия суть игра изощрённого ума. Просто надо уметь заставить других поверить в чудо только и всего. Ведь наши египетские жрецы давно поднаторели в этом искусстве. Так вот перепела… на Синайском полуострове действительно иногда появляются птицы, чьё мясо ядовито. Это те птицы, которые перед отлётом в дальние страны задерживаются в особой местности… это тут недалеко, где кормятся зёрнами с отравляющими свойствами. Мясо таких птиц вредно и даже опасно для человека. Уверен, что Моисей и это происшествие сумел ловко обернуть себе на пользу, как некое наказание божье, скажем… кара за чрезмерную жадность.
– Знаешь… – через некоторое время проговорил владыка Египта, разглядывая бегущий между пальмами тонкий ручей. – Этот Моисей начинает мне нравиться всё больше и больше… Пожалуй, я дарую ему жизнь, как ты считаешь?
– Его ждёт кара за совершённое преступление… – сухо отрезал Абд аль-Хаммам, – правда он убил не знатного египтянина, а всего лишь надсмотрщика. Моисей будет заключён под стражу и отправлен в столицу, дабы там предстать перед судом. Полагаю, ему
– А что у тебя уже появились неопровержимые улики?
– Появились, – знаменитый сыщик весь аж сиял. – Это отпечатки колёс колесницы преступника. Мои люди провели тщательный анализ. Они в точности совпадают с теми отпечатками, которые остались у дома бывшего жреца, откуда он в последний раз уезжал на своей колеснице. Кроме того эти отпечатки идеально схожи со следами, оставленными на трупе жертвы. Вот.
Назир потряс над головой большим свёртком папируса.
– Тут приговор хитрому злодею.
– Ловко, – согласился фараон. – Но для начала его нужно ещё поймать.
– Ну, это… – знаменитый сыщик расплылся в довольной ухмылке, – всего лишь вопрос времени…
Такая вот выходила в очередной раз не очень лицеприятная и весьма горькая петрушка.
– Нас снова преследуют эти проклятые египтяне, – так во время очередного привала дрожащим от напряжения голосом сообщил Аарон Моисею.
– Друг мой, у тебя снова случился приступ твоей старой болезни? – пророк заботливо положил руку на горячий лоб верного соратника. – Да у тебя параноидальный жар.
– Никакой у меня не параноидальный жар, я всегда нутром чувствую жестокое попадалово, – капельки пота катились по загорелым вискам, здоровяк был явно близок к острому нервному срыву. – Правая ноздря сегодня утром чесалась, а ночью приснился двухголовый шакал с женской грудью.
– Да откуда им взяться этим египтянам? – всё недоумевал Моисей. – Я лично видел, как они поскакали прочь после той битвы, преследуя разбегающиеся остатки кровожадных пустынных разбойников.
– А теперь они вернулись… вернулись за нами!!!
– Да с чего ты это взял?
– Ну я же говорю двухголовый шакал и…
– Ну да, ну да, с женской грудью. Слышал уже…
– С полностью обнажённой, – полным трагизма голосом добавил Аарон.
– Ну допустим, всего лишь допустим, что нас действительно снова выследили египтяне и что я по-твоему таки должен сделать?
– Бить тревогу. Гевалт, кричать.
– Чтобы разбежались даже те, кто шёл за нами до сих пор?
Аарон крепко задумался.
– А ну и хрен с ними… – наконец решительно ответил он, – пусть бегут, меньше народа, меньше опасность того, что нас выследят. Кроме того если многие разбегутся, то нас будет сложнее поймать, следы то станут вести в разные стороны.
– А как же важная миссия?
– Какая такая миссия?
– Историческая! Мы ведь давали клятву вывести наш народ из плена египетского через пустыню в землю обетованную.
– Кому давали? – испуганно спросил Аарон.
– Яхве, понятное дело!
– Э… нет… – здоровяк быстро замотал головой, – лично я вот никому никаких клятв не давал. Это ты там постоянно со своим богом общаешься всякие хитрые гешефты измысливаешь. И это, скажу я тебе, твоё личное дело и меня ты во все эти шахеры-махеры лучше не впутывай.