Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса
Шрифт:
Качает здесь с такой мощью, что вся галеонная фигура в виде женщины время от времени целиком уходит под воду. Море вокруг бурлит, хищные водовороты и волны раскрывают черные пасти, норовя проглотить хлипкое судно. Олег убрал с глаз мокрые волосы и бросил опасливый взгляд в бездонную черноту моря, оказаться в ней и в спокойное время неприятно – кровожадные рыбы в его глубине не дремлют. А в такую погоду самое то быть на берегу. Но время не ждет, а после попытки отравления совсем ясно – дело важное и Меч надо найти.
Олег ухватил край бортового каната и обвязал его вокруг пояса, если смоет – сможет выбраться, и прокричал во тьму моря:
– Назовись мне и я тебе назовусь!
Море зарокотало утробно, словно гигантское глубинное чудовище, заворочалось и стало подниматься к поверхности. В небе блеснула кривая молния, загремело, словно раскалывается на части, а в грудь Олегу ударил ветер, пришлось ухватиться за борт. Море продолжало кипеть, ужасающий рокот звенел в ушах, совсем рядом с судном вода забурлила и начала подниматься столбом, рассыпаясь брызгами и пеной. Голос, который раздался будто бы отовсюду, сотряс внутренности, воздух задрожал, Олег поморщился.
– Кто ты, недостойный криль, посмевший заговорить со мной так дерзко? – прогудело над морем.
– Скромный пастор, которого оторвали от глубоких раздумий, – отозвался Олег.
– Мне не ведомо, что за пастор! Говори с богом как положено!
В лицо Олега ударила соленая вода, он отплевался и сообщил:
– Пастор вроде волхва, только волосы остригает. Но я не остригаю, с ними теплей.
Столб воды перед Олегом все рос и ширился, пока из него не выступила громадная фигура, целиком сотканная из воды. Руки как стволы дубов, перетянуты тугими мышцами и сверкают чешуей, борода и волосы из пены вздымаются на волнах, лицо грозное, глаза – как два провала в морском дне. В одной руке чарка, в другой – острога о пяти зубьях. Но мелькнуло в облике божества что-то смутно знакомое.
Об этом боге Олег слышал, возможно, видел, когда поднимались по великому Дереву с Мраком и Таргитаем. Но столько времени минуло, да и божество изменило вид. Не узнать.
– Как смеешь ты говорить со мной так дерзко? – громогласно потребовал от Олега бог морей.
– Ты бурю устроил и не даешь добрым людям пересечь море. Как мне с тобой еще говорить? Я даже имени твоего не знаю, уж не серчай.
Ветер завыл так протяжно, что сердце заныло от необъяснимой тоски, а душа застонала. Снова громыхнул раскат.
– Я великий бог морей! – прогудело божество. – Имен моих не перечесть! А ты, недостойный криль, коли отправился морем, должен знать, кому поклоняться.
Олег тяжко вздохнул, соленые капли попали в горло, он прокашлялся.
– Не гневись, божество, – обратился он к морскому богу, – но уходят времена, когда люди кланялись богам. Да и боги уходят. Ты, наверное, один из немногих, кто остался.
Яркая
– Великий бог морей Переплут никогда не уйдет, глупец! – гулко пророкотал он. – Люди всегда будут ходить по морям! Всегда будут молить о попутном ветре и спокойной воде!
Пока бог морей говорил, судно взобралось на высокую волну и, перевалившись через вершину, с пугающей скоростью понеслось вниз под следующую волну, которая надвигалась страшной темной стеной. В лицо Олега ударил новый поток ветра, а с капитанского мостика раздался яростный крик капитана Патрика:
– Держись, робяты!!!
Судно заскрипело, мачты застонали, словно девы, молящие о милосердии во время нашествия гуннов, левый борт и нос, где закрепился Олег, залило водой, страшно закричали матросы.
– Человек за бортом!
– Канаты вводу!
– Хватай!
– Вира! Вира!
– Порядок! На борту!
Нос корабля вынырнул, Олег отплевался от воды и крикнул морскому богу:
– Кто же тебе будет молиться, если всех моряков потопишь?
Морской бог грозно хохотнул, воздух сотрясся от грохота.
– Пущай яростней молятся! А то мне не слышно!
– Твой грохот сам Позвизд не переорет, – проорал Олег в лицо божеству. – Пропускай нас! Тогда, так и быть, сохраню тебе жизнь.
Хохот бога морей стал громче.
– Ты? Мне? Кто ты такой, чтобы обещать мне такое? Я жил, когда тебя еще в помине не было, и буду, когда кости твои обратятся морским илом.
Олег покачал головой.
– Да мне и самому горько, – сказал он громко, – я с вами с младенчества. Но мир меняется, морской бог. Скоро таким, как ты, в нем не останется места.
– Не вы, так другие! – с тем же громогласным смехом отозвался бог моря, но Олегу померещилось сомнение в его голосе.
Послышался крик, оглянувшись, Олег увидел, как на него, уцепившись за канат, летит матрос, в глазах ужас, истошно вопит, а с одежды льется вода. Разумнее отойти в сторону, пускай себе летит, но Олег натужно выдохнул и все же выставил руку, поймав матроса. Он приставил моряка к борту и наказал:
– Крепче держись.
Затем обернулся и прокричал уже божеству:
– А кто другие? Много ль в мире народов, которые поклоняются морским богам?
– Всем нужно ходить через великие воды морей!
Олег скривился.
– Да? Мне вот по суше привычнее. На крайний случай по дону. По реке в смысле. Прежде всякую реку доном звали… Даже город основали в его лоне. То есть устье.
Матрос под бортовым канатом сидит бледный, на лице благоговейный ужас, этот день он запомнит на всю жизнь, будет рассказывать детям, внукам и правнукам, как попал в бурю великого Переплута.