Трое из Лукоморья
Шрифт:
— И в чём же эта цель? — поинтересовалась я. — В том, чтобы властвовать над теми, кого вы считаете букашками? Но зачем? Разве царь букашек сам может быть кем-нибудь иным?
— По сути мне нет до букашек никакого дела, — отмахнулся маг, — если только они не путаются под ногами. Впрочем, и в этом случае у меня с ними разговор короткий. Меня приводит в ярость другое. Почему я должен быть подвержен тем же законам, тем же ограничениям, что и они? Разве это справедливо?
— Попробую угадать. Вы говорите о законах природы? Они
— В некотором роде. Вернее, отчасти. С законами природы тоже можно бороться и победить. Да-да, можно, и не спорь: я знаю об этом гораздо больше тебя. Можно повернуть вспять реку, можно погасить солнце, и можно даже ненадолго остановить время, пусть это и требует огромных усилий. Пожалуй, есть лишь один закон, который мне до сих пор не удалось перебороть. Но это тоже можно исправить.
— Бессмертие? — насмешливо спросила я.
— Оно самое, — кивнул Освальд, нисколько не обескураженный столь быстрой догадкой. — Продлевать жизнь я, как ты понимаешь, научился. Но это ещё не полная победа над смертью.
— До чего же банально, — пробормотала я. — Столько красивых слов, столько великих открытий, долгие годы огромнейшего труда — и всё это для того, чтобы повторить сказанное прежде тысячи раз. Власть и бессмертие. Хорошо, что хотя бы не деньги. Одной банальностью меньше.
— Ты бы ещё о любви вспомнила, — фыркнул маг. — Ну что ж, коли ты настолько глупа, что неспособна понять всю глубину и новизну моих стремлений, то туда тебе и дорога.
— Ну, меня много раз посылали по всяким разным дорогам, — заметила я. — Не так чтобы я каждый раз спешила туда идти. И всё-таки, не могу понять одного: при чём же тут демон?
Маг улыбнулся. Это была самодовольная улыбка человека, который знает тайну, недоступную другим.
— Демон имеет к этому самое непосредственное отношение. Ты ведь направлялась в Проклятый Замок затем, чтобы его убить? Не спорь; я знаю, что это так. Я очень внимательно следил за тобой всё это время. Так вот, с твоей стороны это была большая глупость. Я бы даже сказал, непростительная расточительность. Уж если нам повезло и в наш мир попало такое могущественное орудие, грех им не воспользоваться.
— Какое же может получиться орудие из демона? — воскликнула я. Похоже, маг действительно не в себе, раз несёт подобную чушь. — В этом мире демон никому не подвластен; он сам решает, как ему действовать. Им невозможно управлять.
— Опять это страшное слово "невозможно", — разочарованно вздохнул он. — Увы, я всё же в тебе ошибался. Ты неспособна отступить от общепринятых правил и устоев. А, значит, подлинное величие тебе не по плечу. Демоном, конечно же, можно управлять. Именно для этого мне и нужна эта девочка.
С этими словами он указал на Дару, ласково ей улыбнувшись. Девочка инстинктивно сделала шаг назад.
— Это ещё как понимать? — нахмурилась я.
— Ты же знаешь о пророчестве. Там
— Ты сумасшедший, — пробормотала я, даже не осознавая, что перешла на "ты" с бывшим мудрецом и наставником.
— Так что прости, но девочку я забираю с собой, — заключил он, игнорируя мои последние слова.
— Я тебе её не отдам, — жёстко сказала я. — Только не сейчас, когда я вижу, насколько ослаб твой разум.
— Мой разум?! — Мага буквально перекосило от гнева. — Ты смеешь что-то говорить мне о разуме? Мне, самому мудрому и самому знающему человеку на этой земле?
— Ты, возможно, самый умный, но никак не самый мудрый, — возразила я, незаметно набирая магические силы для удара.
— Какая разница? — пожал плечами старик.
— Разница огромна, — ответила я. — Ум — это не более чем один из ресурсов, которым человек наделяется, или же не наделяется, от рождения. Мудрость заключает в себе много больше. Человек, который оторван от мира так, как ты, не может быть мудрым. Ты давно уже не видишь того, что творится вокруг. Ты сосредоточен лишь на своих собственных амбициях и желаниях. Во всех остальных существах ты видишь лишь досадную помеху для достижения своих целей, или, напротив, мостик, по которому можно перебраться к ней поближе. Когда-то давно ты поселился в башне для того, чтобы заниматься магическим искусством. Ты так из неё и не вышел. Тебе только кажется, будто ты ходишь вместе со всеми нами по земле. На самом деле ты так и сидишь там, в башне, полностью отделённый от мира, полностью во власти собственных фантазий.
— Ты можешь думать всё, что угодно, — пожал плечами он. — Мне нужна эта девочка, и я пришёл сюда, чтобы её забрать.
— Не посмеешь, — прошипела я, будто выгнувшая спину кошка, встающая на защиту своих котят.
Я собрала столько сил, столько энергии, сколько могла, и рывком метнула её в Освальда. При других обстоятельствах его бы просто разорвало на части. Но ничего не произошло. Он продолжал стоять на том же самом месте, целый и невредимый, тихонько посмеиваясь в седую бороду.
— Всё-таки ты донельзя предсказуема, — заметил он, качая головой. — Я и не сомневался, что ты попробуешь это сделать. Но я ведь предупреждал: магия не может мне навредить. Я потратил на это долгие годы. И теперь я полностью, абсолютно, идеально неуязвим.
— Если ты настолько неуязвим, зачем же тебе бессмертие? — спросила я, тяжело дыша.
— Старость, — развёл руками Освальд. — От неё пока ещё нет средства. Можно продлить свои дни, можно оттянуть её приход, но рано или поздно все мы стареем. И смерть приходит даже за тем, кто неуязвим для мощнейшего из ударов.