Трое на велосипедах
Шрифт:
– Так сколько, вы говорите, нам попалось копий?
– спросил Джордж, выслушав нас.
– Три, - ответил Гаррис.
– Только три?
– не поверил Джордж.
– Вы не ошибаетесь?
– Исключено, - категорически заявил Гаррис.
– А что?
– Да нет, ничего, - ответил Джордж.
Гаррису он, по-моему, не поверил.
Из Праги мы отправились в Нюрнберг через Карлсбад. Говорят, что праведные немцы после смерти попадают в Карлсбад, так же как праведные американцы - в Париж. В этом я сомневаюсь: городок небольшой и развернуться там негде. В Карлсбаде вы пробуждаетесь в пять утра - самое модное время для прогулок под звуки оркестра, играющего на Колоннаде; за минеральной водой выстраивается очередь в милю длиной, но это уже с шести до восьми. Племен здесь намешалось больше, чем при вавилонском столпотворении. Польские
Нюрнберг, если вы ожидаете увидеть средневековый город, разочарует вас. Таинственные уголки, живописные виды - всего этого здесь в изобилии, но современная эпоха окружила и поглотила их, так что даже древности не столь древни, как хотелось бы думать. В конце концов, города - как и женщины: им столько лет, на сколько они выглядят, и в этом отношении Нюрнберг молодящаяся дама, его возраст трудно определить, он скрыт под свежей краской и штукатуркой, заслонен мерцанием газовых и электрических фонарей. И все же, присмотревшись повнимательней, замечаешь его морщинистые стены и седые башни.
ГЛАВА IX
Гаррис нарушает закон.
– Добровольный помощник: опасности, которые его подстерегают.
– Джордж ступает на скользкую тропу.
– Для кого Германия край блаженный и желанный.
– Английский грешник: его разочарования.
– Немецкий грешник: его неограниченные возможности.
– Что запрещено делать с постелью.
– Недорогое правонарушение.
– Немецкая собака: ее добропорядочность.
– Жук нарушает порядок.
– Народ, который ходит как полагается.
– Немецкий мальчик: его законопослушность.
– Как детская коляска может сбить с пути истинного. Немецкий студент: законопослушный буян
По дороге из Нюрнберга в Шварцвальд каждый из нас по разным причинам умудрился попасть в историю.
Гарриса задержали в Штутгарте за нанесение оскорбления полицейскому. Штутгарт - чудесный город, вымытый и начищенный до блеска, маленький Дрезден. Помимо всего прочего, он привлекает еще и тем, что здесь есть на что посмотреть, но достопримечательностей не слишком много, ровно столько, сколько успеваешь осмотреть за день: средних размеров картинная галерея, небольшой исторический музей, дворец - с городом покончено, и вы довольны. Гаррис не знал, что тот, кому он наносит оскорбление, - должностное лицо. Он принял его за пожарника (тот очень походил на пожарника) и обозвал "dummer Esel" {Глупый осел (нем.).}. В Германии закон запрещает обзывать должностное лицо "глупым ослом", но то конкретное должностное лицо именно им и было. Вот что случилось. Гаррис гулял в городском саду; желая выйти и видя перед собой открытые ворота, он перешагнул через какую-то проволоку и вышел на улицу. Гаррис утверждает, что ничего такого не видел, но наверняка на проволоке висела табличка: "Durchgang verboten" ("Проход воспрещен"). Человек, стоящий у ворот, остановил Гарриса и указал ему на табличку. Гаррис поблагодарил и направился дальше. Человек нагнал его и заявил, что не потерпит столь наплевательского отношения к своим замечаниям; чтобы уладить конфликт, он потребовал от Гарриса вернуться и перелезть через проволоку обратно в сад. Гаррис заметил, что на табличке написано: "Проход воспрещен", и, следовательно, если он проникнет в сад таким же образом, как и вышел оттуда, то вторично нарушит закон. Человек и сам понял это и, чтобы разрешить дилемму, предложил Гаррису обойти сад и войти через вход, где это разрешено, и тут же выйти обратно, через те же ворота. Тут-то Гаррис и обозвал его "глупым ослом". Мы потеряли день, а Гаррис - сорок марок.
Я последовал его примеру и в Карлсруэ украл велосипед. Я вовсе не собирался красть велосипед, я просто проявил расторопность и сообразительность. Поезд должен
Ситуация была чревата опасными последствиями. В Англии я бы пошел к начальнику вокзала и объяснил свою промашку. Но в Германии вы так просто не отделаетесь: вас пошлют по инстанциям, и придется давать объяснения, по крайней мере, полудюжине начальников различного ранга, и если хоть одного из них не будет на месте или у него не окажется времени выслушать вас, то, по заведенному порядку, вас запрут на ночь и приступят к допросу лишь наутро. Я решил, что лучше без лишнего шума убрать велосипед с глаз долой, и потихоньку стал скатывать его с платформы. Я заметил дровяной сарай, как нельзя лучше подходящий для этой цели, и уже было направил туда велосипед, как вдруг, на беду, мои маневры заметил железнодорожник в красной фуражке, похожий на отставного маршала. Он подошел ко мне и спросил:
– Что это вы делаете с велосипедом?
– Да вот, хочу отвезти его в сарай, чтобы не мешался на дороге.
Всем своим видом я пытался показать, что вполне добровольно оказываю услугу железнодорожным служащим, за что они должны сказать мне спасибо; но благодарности от него я не дождался.
– Это ваш велосипед?
– поинтересовался он.
– Да не совсем, - сказал я.
– Чей же?
– не без ехидства спросил он.
– Не могу вам сказать. Я не знаю.
– Откуда он у вас?
– последовал новый вопрос.
Подозрительность, сквозящая в его тоне, слегка задела меня.
– Я взял его, - спокойно ответил я со всем достоинством, на какое был способен, - в поезде. Дело в том, - чистосердечно признался я, - что я ошибся.
Он не дал мне закончить. Сказав, что именно так и думал, он засвистел в свисток.
Воспоминания о дальнейших событиях, признаться не из самых приятных. По какому-то чудесному стечению обстоятельств - говорят, Провидение хранит вас,этот скандал случился в Карлсруэ, где я знал одного немца, какого-то важного чиновника. Что ожидало меня, случись это не в Карлсруэ или не окажись моего знакомого дома, - не хочу и думать; но случилось все именно так, а не иначе, и мне буквально чудом удалось выпутаться из этой истории. Хотелось бы добавить, что покинул я Карлсруэ с незапятнанной репутацией, но это не так. И по сей день в тамошних полицейских кругах моя безнаказанность расценивается как ошибка следствия.
Но все эти наши мелкие правонарушения меркнут перед леденящими кровь преступлениями, совершенными Джорджем. Скандал с велосипедом спутал все наши планы, в результате чего мы потеряли Джорджа. Естественно было бы предположить, что он поджидает нас где-нибудь у полицейского участка, но тогда нам это не пришло в голову. Мы подумали, что он решил добираться до Бадена самостоятельно, и, не взвесив все как следует, желая к тому же как можно скорее покинуть Карлсруэ, мы вскочили в первый же попавшийся поезд, следующий на Баден. Когда Джорджу надоело ждать, он вернулся на вокзал, где и обнаружил, что нас нет, а вместе с нами пропал и его багаж. Его билет был у Гарриса; все наши деньги хранились у меня, так что в карманах у Джорджа было лишь немного мелочи. Посчитав отсутствие денег смягчающим вину обстоятельством, он пошел по скользкой дорожке и совершил такие преступления, что когда мы с Гаррисом прочли их описание в полицейском протоколе, то волосы у нас встали дыбом.
Необходимо пояснить, что передвижение по Германии сопряжено с некоторыми трудностями. На вокзале вы покупаете билет до места назначения. Вам может показаться, что этого достаточно, но не тут-то было! Прибывает поезд, вы пытаетесь сесть в него, но кондуктор останавливает вас величественным жестом: "Ваши проездные документы?" Вы показываете билет. Он объясняет, что сам по себе билет - простая бумажка: приобретя его, вы делаете лишь первый шаг к цели; нужно вернуться в кассу и "доплатить за скорость". Доплатив и получив еще один билет, вы полагаете, что мытарства окончены. В вагон вас, конечно, пропустят, но не более того: сидеть вам нельзя, стоять не положено, ходить запрещено. Необходим еще один билет, который называется "плацкартой" и гарантирует вам место до определенной станции.