Трое отважных, или Жизнь и необычайные приключения "мушкетеров"

Сидельников Олег Васильевич

— И наконец, когда уж очень сильно задета мужская честь, выясняйте отношения с помощью «Индейского бокса»!

Ликованию учеников не было предела. «Индейский бокс» — это действительно замечательная штука! На двух козлах лежит гладко оструганное бревно. «Дуэлянты» садятся на бревно лицом к лицу. Держаться за бревно руками запрещено. Противникам вручается по мешку, туго набитому сеном, и этим мешком они стараются сбить друг друга с бревна наземь. Кто первый свалится на спортивные маты, тот и побежден!

Ну и хитрец Ираклий Давидович! «Индейский бокс»— игра темпераментная, полная иллюзии настоящей битвы. Противники, размахивая мешками, тратят много сил, энергии. Здесь требуется ловкость,

точность удара, умение балансировать на скользком круглом бревне. Бойцы полностью выкладываются, наконец кто-то побеждает, а случается и так, что оба падают. Болельщики шумят, переживают за «своего» бойца. И никаких телесных повреждений! Просто гениально придумал Ираклий Давидович!

Слух о новшествах в «выяснении отношений» с молниеносной быстротой облетел весь Тбилиси. Являлись ходоки из других школ, перенимали «опыт». Даже из отдаленного пригорода — Сабуртало приходили любопытные. Вскоре во всех школах, на радость преподавателям физкультуры, начались соревнования. В перетягивании каната 10-й «В» был вне конкуренции — в нем подобрались очень крепкие ребята. Алеша Доленко стал чемпионом города в поднятии противника на палке. Еще бы! И рукн и ноги у него железные! Что касается «Индейского бокса», то в этом виде «поединков» блистал Эркин Гулямхайдаров. Он ведь канатоходец, с исключительным чувством баланса. Уж каких только витязей ни засылали к Эркину другие школы!.. Все были повержены. Лишь однажды Гиви Дарбайсели изловчился, сбил Эркина. Грянула буря восторга, исторгнутая из сотен глоток болельщиков. Но восторг оказался преждевременным. Эркин, сцепив ноги под бревном, сделал резкий швунг (рывок) н, описав полный оборот вокруг бревна, с ходу огрел мешком торжествующего победу Гиви, и тот свалился!

Упражнения эти развивали у юношей силу, ловкость. А главное, в охотку все было. Никто не заставлял ребят соревноваться. Даже первоклашки и канат перетягивали, и на палке соревновались, и в «Индейском боксе»!..

Однако я забежал несколько вперед. После ухода Ираклия Давидовича с места поединка противники некоторое время молчали. Затем Леша спросил:

— Ты зачем на меня набросился, Гиви?

— Как зачем?!— вскинулся пламенный Дарбайсели.— Он еще спрашивает! В знаменитой поэме Шота Руставели «Вепхатхаосанн»—«Витязь в тигровой шкуре»— сказано: «Если друг тебя обманет, значит, он тебе не друг!»

Я очень сомневаюсь, что эти строки украшают знаменитую поэму Шота Руставели. Пожалуй, они родились в оскорбленной душе Гиви, который и решил: раз стихи, то, конечно, их написал великий Руставели.

— Я тебя не обманывал.

— Не обманывал? Он не обманывал! А ну отойдем в сторонку, я тебе кое-что покажу. Ты собственными глазами увидишь, как не обманывал! Идем.

Занятия в школе давно кончились. Ученики разошлись по домам. Остались лишь друзья Леши и Гивины друзья — на всякий случай. Вдруг с новой силой вспыхнет конфликт.

«Враги» отошли к обрыву. Гиви вытащил из кармана бумажку и протянул Леше. Тот читал, перечитывал, недоуменно развел руками. Затем Гиви долго и темпераментно жестикулировал, после чего вдруг раскинул широко руки и заключил Лешу в объятия. Друзья того и другого шагнули вперед, решив, что начинается новый поединок. Но нет!.. Гиви с Лешей, обнявшись, шагали им навстречу и улыбались. Гиви, сверкая глазами, торжественно произнес:

— Мы с Лешей были друзья. Но то, что раньше было — это просто смешно подумать, в сравнении с тем, какие мы с ним теперь друзья! Мы теперь такие друзья, как герои великой поэмы великого Шота!

А тем временем коварная Ира находилась на вершине горы Мтапминда. Она знала, что в классе произошла ссора и, разумеется, Алеше после уроков придется объясняться с наглецом Гиви (еще бы! Осмелился

стукнуть Алешу ни за что, ни про что!). Объяснения, конечно же, будут с помощью «обмена жестами». И, несомненно, Алеша проучит наглеца Гиви. Правда, объяснение что-то затянулось. Хоть и начало апреля, а все-таки прохладно. А она оделась специально для занятий геометрическими задачами с применением тригонометрии: крепдешиновое платьице нежно-василькового цвета, отделанное тонкими полосками кружев, лакированные туфли-лодочки, на руке старинный бабушкин браслет с вделанными в него крохотными часиками. И благоухала она духами «Красная Москва». Ира хорошо знала, что оаа красива. О красоте ее шла слава но всему городу. Тонкие, нежные черты лица, темные, красиво изогнутые брови, огромные бледно-голубые глаза, опушенные длинными мохнатыми ресницами. Толстая золотистая коса, словно нарисованный, чуточку капризный рот... Картинка, а не девушка. Говорят, что как-то приехал из города Гори одни парень, до которого также докатилась слава о красоте Иры. Долго слонялся по школьному двору, не сводя завороженных глаз с Ирины. Наконец произнес: «Не может быть!», махнул рукой и уехал.

Ира терпеливо ждала своего репетитора. Она сидела на скамеечке, возле живой изгороди с проклевывающимися листочками, делала вид, будто читает «Королеву Марго», то и дело украдкой поглядывая в сторону станции фуникулера. Рядом со станцией, в ресторанчике, гуляла веселая компания. Гремела музыка, зурна и кларнет выводили под барабан забористое «Кинтаури». Легкий ветерок доносил до Иры аппетитный запах шашлыка, терпкий аромат кинзы, тархуна, петрушки, другой зелени, без которой немыслим никакой шашлык.

Наверное, какие-нибудь лауреаты, а может, геологи пли зимовщики, герои Арктики, решившие провести весело и приятно отпуск в прекрасном городе Тбилиси...

Захрустела «живая изгородь». Ира от неожиданности вздрогнула: перед ней стоял подвыпивший гражданин средних лет, полноватый, с заметным брюшком, одетый с иголочки. Серый коверкотовый костюм; широченные брюки скрывали ботинки, так что казалось, будто незнакомец просто вырос из песчаной дорожки. Яркий галстук повязан узлом величиной с кулак. Физиономия круглая, добродушная, лукавая. И конечно — усы. Не такие, как у Гиви. У Гиви усики тоненькие, как у английского министра иностранных дел Антони Идена. А у незнакомца усы большие, с проседью. Но тоже ничего. «Однако, что ему от меня надо?» — подумала Ира. Она хотела встать, уйти. Незнакомец остановил ее плавным жестом, как бы отстраняя себя от святыни.

— Приношу к вашим ногам, прекрасная незнакомка, тысячу извинений. Я сидел все время на веранде, смаковал с друзьями прекрасное вино «Хванчкара» и любовался вами издали... Не подумайте ничего такого! Боже сохрани!.. Когда я был в парижском Лувре, я точно так же, с благоговением любовался Моной Лизой.

Ире стало интересно. Был в Париже! Дипломат, что ли? Вскоре выяснилось, что незнакомец человек довольно знатный, хотя и не зимовщик и не дипломат. Он представился кинорежиссером. А на веранде отмечают выход на экран нового кинофильма его друзья, съемочная группа.

Вообще-то толстяк, как узналось позднее, лишь слегка прилгнул. В Париже он не был, режиссером — тоже. Он был администратором съемочной группы, хозяйственником. Причем даже старшим администратором. В его подчинении имелся младший администратор. Незнакомец с ходу стал предлагать Ире посвятить себя киноискусству. Такие, как он выразился, «фантастические внешние данные»! Голос!!! «И вообще, идемте в нашу компанию. Исключительно порядочные и интересные люди!»

И вышло так, что Ирина на некоторое время позабыла о своем репетиторе. Поставьте, ребята, себя на ее место. Вот вам вдруг предложили сниматься в кино.